1 — граница между загробным и живым
Сердце юной девушки уже не билось. Все-таки мертва. Тоска.
Люди умирали так быстро. Странно было надеяться на что-то иное с их-то тончайшей кожей и слезливыми глазками. Когда-то и я была такой — волнующейся о мелочах, расстраивающейся из-за погоды, не прислушивающейся к дыханию природы и духов. До тех пор, пока сама не умерла, отправившись в мир теней — где-то на границах между жизнью и смертью. Жить мне хотелось.
Чего нельзя было сказать об этом тощем, на мой плотоядный взгляд, теле и закрытых, кажется, еще влажных от слез, глазах. Жалкое зрелище. Я склонилась к ней, полностью окуная бесплотные ладони в прозрачную воду озера звезд — пространство между живым и неживым. Пальцем скользнула по нежной коже щеки, обрисовывая чуть впалые, явно от недоедания, щеки с бледной кожей. Труп как труп. На густых черных ресницах застыли завершенные легким штрихом художника слезы, и вся картина была готовой для зарисовки. Вот тебе и привлекательная натурщица с чернильными, очень мягкими на ощупь волосами. Я бесцеремонно приподняла ей правое веко, чтобы взглянуть на закатанные яблоки глаз и с довольством хмыкнула — а глазища-то синющие. Красавица. И чего горло себе перерезала.
О признаках смерти говорил только окровавленный кинжал, зажатый в маленьких ручках смертницы. Кровь некрасиво испачкала кружевные белые перчатки, но вид нельзя было сравнить с ровной, рассеченной линией на горле. Будто рубиновое ожерелье на тонкой нити — смертница действовала быстро и резко, не дав себе и шанса передумать.
— Жалость-то какая, такой продукт, и так некрасиво испортить, — досадливо выскочило у меня. Встречала я на границах между жизнью и смертью разных людей, и все же такой продукт стал для меня первым.
Любопытство за долгие годы стерло во мне какие-либо намеки на воспитание, да и стесняться в озерах звезд было некого. Я подскочила и невозмутимо приподняла пышную юбку дворянке. В последнем сомневаться не приходилось, в нынешнем мире подобные драгоценности, одежды носила только аристократия. И пусть эта дамочка явно была на плохом счету, ее близкие не хотели портить родовую репутацию, не позволяя девице ходить, как оборванке. И все же кто побудил ее перерезать себе горло? Или же ей перерезал его кто-то другой? Под юбкой ожидаемо обнаружились женские кружевные шорты, хотя из моей головы напрочь выветрилось их название, и я потеряла последний интерес к изучению юного тела.
— Дорогуша, — позвала ее я, но девушка не отзывалась. Какая упрямая. Пришлось даже отвесить ей несколько слабых пощечин, а после хорошенько встряхнуть за ворот платья. Только тогда труп, наконец, открыл затуманенные глаза, и девица испуганно сосредоточила их на себя. После касание ее пальцев соединилось с рассеченной кожей на шее, и она задрожала, будто последний кленовый листок на ноябрьском ветру. — Да не зажимайся, я всего лишь дух без своего тела, с тобой я делать ничего не планирую. Да и тощая ты, давай начистоту.
— Где я? Разве я не должна была умереть? Почему мы в таком месте? Вы Богиня?
Несмотря на бесполезные вопросы, которые только утомляли меня, пока дворянка беспомощно оглядывала затуманенное пространство, с последним на моем лице — точнее, на его отсутствии — зарисовалась яркая широкая улыбка. Я запрокинула голову и так громко захохотала, будто это была самая смешная шутка во всех семи мирах. По правде говоря, не так уж и много шуток я слышала за последнюю сотню лет после моей смерти, поэтому мне было простительно вести себя неподобающе леди. Да и таковой из меня уже нельзя было вышить.
Однако, девицу это смутило. Она прижала ладонь в кружевной перчатке к своим побледневшим губам и долго, пристально рассматривала место, где по звуку должна была находиться я. Видимо, для нее шутка ясной не была.
— Ага, как же. Богиня. Хотя может быть. Но нет, ты в звездных озерах — место, где на лодке часто проплывает Монарх. Он — проводник в загробный мир. Тебе повезло, что первой нашла тебя именно я, — если бы она меня видела, то заметила бы, как гордо я постучала кулаком по своей обнаженной груди и вскинула нос повыше, к небу. — В ином случае, он бы тебя запутал своими речами и забрал к себе в дом. Этот пронырливый поганец забирает к себе всех без разбору, такими темпами гробница будет страдать от профицита существ. Так что поблагодари меня, когда я верну тебя назад, в твою жизнь.
— Что? Нет! Прошу вас, нет, умоляю, только не назад!