- Так здесь братская могила? – догадливо предположила Ася, понятия не имеющая ни о Салиге, ни о тутрихах, но превосходно знавшая, что такое великая война и насколько святы бывают ее памятники для помнящих и чтящих прошлое.
- Весь холм братская могила, - мрачно уронил собеседник, - как огнем тургаров их накрыло здесь, так после землю и камни от плоти отделить невозможно было. Потому и пускают сюда лишь раз в пятикружье память почтить – нечего по костям воинов попусту бродить.
Пока Ася и здешний смотритель беседовали, Лихаэль успел осмотреться и обнюхать все, не сходя с места, после чего постановил, точно что-то учуяв:
- Твоя щекотка под плитой.
«И нас тут же рядом прикопают, стоит только сдвинуть с места мемориальный камень, - «оптимистично» закончила про себя Ася, никогда не одобрявшая надругательства над могилами. – Или Лихо прикопает этого человека, когда тот начнет возражать против вандализма и осквернения захоронения».
Лихаэль, однако ж, покосился на смотрителя, потом на свою человечку и скрутил пальцы, нет, не в фигу, но что-то явно похожее по конфигурации. Не дойдя до парочки иномирных гостей нескольких шагов, хромой широко зевнул и аккуратно прилег на траву, где мирно захрапел.
- Это ты его усыпил? – на всякий случай уточнила Ася.
- Ты такие глупые вопросы порой задаешь, человечка, - поделился своим мнением невозможный тип и спокойненько прошел к громадине плиты. Поддел ее за основание и переставил, будто картонный макет, на свободный газон левее.
- По ходу у тебя не только пальцы железные, ты еще и супермен, - вяло, уже устав удивляться, прокомментировала очередной трюк Ася. Первопредок вообще был живым свидетельством отрицания всех законов мира физического.
Уставившись на влажную почву с редкими белесыми без солнца нитями травы, Лихо прищурился и сунул руку в почву, как в воду. Вытащил оттуда совершенно чистую длань, к которой не прилипло ни комка грязи. А в пальцах первопредок сжимал черную гладкую пластину овальной формы размером с половину тетрадного листа.
«Не камень, а что-то из камня, на обсидиан похоже», - оценила добычу Ася, а Лихо, недолго думая, сграбастал Асину руку и шлепнул ее ладонью по пластинке. Та переломилась пополам, и в тот же миг обломки осыпались мельчайшим крошевом, которое свилось в черный спиральный вихрь. Получившийся мини-ураганчик лег горизонтально и умчался на северо-восток.
- Все, - осклабился Лихаэль и собрался было двигать с поляны.
- Стоп! Плиту на место верни и человека разбуди, - строго велела первопредку Ася.
- Ты такая скучная, - поморщился Лихо, однако ж, плиту на место переложил и проказливо покосился на смотрителя, явственно вознамерившись перед побудкой положить того на плиту сверху.
- Не кощунствуй! Лучше бы вылечил его, а не измывался над калекой! – заскрежетала зубами Аська, теряя последние крохи терпения.
- Ты мне еще вели всех здешних неупокоенных отпустить, - фыркнул первопредок, впрочем, шутку творить раздумал.
Ася подавилась начатой речью и опасливо уточнила:
- Здесь тоже призраки бродят ночами?
- Были… Но магии нет, развеялись, только след многих внезапных смертей еще держится, - нехотя проронил Лихо и предложил, бросив лукавый взгляд на спящего хромца. – Я бы ему лучше другую ногу тоже сломал для симметрии. Это было бы весело!
- Оставь инвалида в покое. Стыдно издеваться на слабыми, неспособными дать отпор. Не хочешь или не можешь лечить, просто не трогай, - буркнула Ася. – Лучше скажи, придумал, как возвращаться будем?
- За черным ветром пойдем, - беспечно проронил Лихаэль, кажется, издевавшийся все это время вовсе не над инвалидом, а над человечкой, выдвигая столь дикие предложения. – Без тебя я бы сразу помчался, но ты такая медленная.
- Да-да, сплошная некондиция. Тупая, больная обезьяна, пристрелить, чтоб не мучилась и вся недолга. Я тебя тоже люблю. Пошли уже, куда там нам надо, - вздохнула Ася, предчувствуя очередной сумасшедший забег с препятствиями.
Лихаэль привычно цапнул ее за запястье, но прежде, чем исчезнуть с поляны, как-то хитро повел рукой в сторону спящего смотрителя. Тот распахнул глаза, забился на траве и заорал от боли. Предтеча довольно расхохотался.