— Учился в церковно-приходской школе. Окончил три класса, — ответил Дима. — Потом мне учиться не пришлось. Тятю сослали в Сибирь.
— За что?
— За революцию какую-то, не знаю.
— А мать у тебя есть?
— Есть, — ответил Дима. — Когда тятю угнали в Сибирь, мать вышла замуж за другого, я не стал у них жить и ушёл к тёте Аграфене. Она в Кустанае живёт. Её домик стоит на выезде к Тоболу. Потом тётя отдала меня Савве Меркулову, дескать, он тебя научит, в люди выведет. Жди добра от этого хапуги, — презрительно заметил Дима. — А мне плевать на него, всё равно я уйду от Меркулова. Только Кара-Торгоя жалко, — вздохнул мальчик.
— Это кто Кара-Торгой?
— Лошадь, на которой езжу. Вот после рыбалки я покажу тебе, каким штукам я научил её.
— Хорошо, — кивнула головой Асыл.
Через несколько минут ребята пробрались через береговые заросли и остановились у тихой заводи. На ней, отливая на солнце, виднелись жёлтые кувшинки.
— Асыл, Асат, смотрите, щука плывёт! — боясь вспугнуть рыбу, тихо сказал Дима, показывая рукой на водную гладь. Среди широких, чуть колыхающихся листьев лилии виднелось гибкое тело хищницы.
Затаив дыхание, ребята стали следить за рыбой. Заводь была небольшая, метров пять-шесть в ширину и своей формой была похожа на котлован. От реки её как бы отгораживал узкий перекат. Щука была как в садке.
— Как бы её поймать? — глаза Асыл заблестели от нетерпения.
Асат уже засучивал штаны выше колен, намереваясь лезть в воду.
— Погоди, Асатко, не торопись, щука всё равно от нас не уйдёт. Река обмелела, а через перекат ей не перебраться, — зашептал Дима на ухо Асату. — Надо вот что сделать, — помолчав, он окинул взглядом заводь, — ты сломай талину, да шибко не шуми, — предупредил он своего приятеля. — Потом встань с Кельтиром на середину переката, а я буду гнать щуку к тебе. Понял? — Асат утвердительно кивнул головой.
— Как только она попытается уйти через перекат, ты её палкой, бей только в голову. Если ударишь в хвост, толку будет мало, — сказал Дима и стал в свою очередь засучивать штаны.
— Ты, Асыл, держи Кекжала, как бы он не бросился в воду, — заметил он девочке.
Позвав Кельтира, Асат выломал толстый прут и зашлёпал им по воде, но Кельтир заупрямился и топтался на берегу. Мальчик вернулся обратно и потащил упиравшегося пса за собой. Дойдя с ним до половины переката, Асат строго приказал собаке: — Стоять!
Пёс вильнул виновато хвостом и посмотрел добрыми глазами на Асата, как бы говоря: «Я боялся замочить свои лапы, но раз ты велишь, буду стоять».
Кинув с берега Асату: — Смотри не проворонь! — Дима прыгнул в глубокую заводь. Он то исчезал в воде, то всплывал.
Испуганная щука метнулась к перекату, но увидев Кельтира, поплыла обратно в заводь. Оттуда её вновь погнал Дима. Асыл, не выпуская из рук Кекжала, подошла с обратной стороны к Асату и остановилась, наблюдая за щукой. Подняв высоко над головой палку, Асат ждал появления хищницы. Когда щука показалась на перекате и, подпрыгивая, устремилась к реке, Асат взмахнул талиной и, поскользнувшись на камне, упал. Щука шарахнулась в сторону Асыл. Охваченная охотничьим пылом, девочка метнулась к щуке и, навалившись на неё, прижала к камням. Подскочивший Асат запнулся за ноги Асыл и шлёпнулся рядом с ней. Вокруг ребят с весёлым лаем бегали собаки. «Игра» им, видимо, нравилась, и Кельтир в восторге даже укусил Асата за голую пятку. Отдуваясь, из заводи вылез Дима, подхватил щуку за жабры. Ребята вышли на берег.
После обеда Дима, пошептавшись о чём-то с Асатом, решил показать Асыл Кара-Торгоя. Лошадь паслась недалеко от юрты Газеза. Выйдя из неё вместе с Рустемом, Дима сделал руки рупором и крикнул.
— Кара-Торгой! Кара-Торгой!
Лошадь насторожилась и, приподняв красивую голову, повела ушами.
— Кара-Торгой! Кара-Торгой! — повторил Дима.
Конь ответил лёгким ржанием и, подбежав к мальчику, остановился.
Дима ласково потрепал лошадь и, дотронувшись до её колена, произнёс повелительно:
— Ложись!
Кара-Торгой опустился на землю.
Мальчик почесал левый бок коня и повторил властно:
— Ложись!
Лошадь легла на бок, вытянув ноги и шею. Она внимательно смотрела на своего хозяина. Рустем в удивлении покачал головой.
— Ой, ой, однако, он пропал, — глядя на неподвижно лежавшего Кара-Торгоя, произнёс с усмешкой старик.
— Сейчас оживёт, — ответил Дима и, отойдя от коня на несколько шагов, скомандовал:
— Встать!
Лошадь быстро вскочила на ноги и, неторопливо подойдя к мальчику, потёрлась о него головой.
— Асата он слушается? — спросил Рустем.