Увидев змею, Жамила́ в страхе замахала руками и попятилась к дверям.
— Несите обратно! — крикнула она и спряталась за войлок.
Дима и Асат повеселели, им стало смешно, что Жамила́ испугалась мёртвой змеи.
Рустем подробно расспросил, где они нашли гадюку и, выслушав рассказ Димы, покачал головой:
— Хорошо, что Кекжал подоспел во-время, а то бы было плохо. Укус степной гадюки очень опасен. Надо быть осторожными и на берег больше ходить не следует, — произнёс он строго. — И ты, Асыл, не вздумай туда итти, — сказал он подошедшей внучке.
Дня через два, осматривая вместе с Асыл силки на куропаток, старый Рустем стал тревожно рассматривать примятую траву. Казалось, кто-то проволок тяжёлую жердь среди густой растительности, и охотник поспешно повернул обратно к жилью.
— Здесь был желтобрюхий, — сказал он на ходу и прибавил шагу.
— Кто? — не поняла Асыл.
— Полоз, большая змея, — объяснил Рустем девушке, а, вечером посоветовавшись с Жамила́, они решили на следующий день перекочевать к границе такыра.
— К озеру и на луг ходить нельзя, — объявил он ребятам. — Там много гадюк.
Осторожный Рустем велел пасти коней ближе к солончакам.
Однажды, привязав лошадей на прикол, ребята развели костёр. На топливо пошёл засохший джузгун, отдельные кусты которого они нашли на склонах высоких барханов. Дима с Асатом улеглись возле костра и стали дремать.
На небе одна за другой стали показываться звезды. Тишина. Лишь слышно пофыркивание пасущихся лошадей и легкое посапывание спящих ребят. Выплывала луна, заливая пустыню холодным светом. Над спящими ребятами неслышно пролетел степной лунь и скрылся за барханом. Где-то далеко протявкал корсук, и лежавший рядом с Димой Кекжал навострил уши.
В предрассветном тумане вырисовывались фигуры всадников. По их усталым лицам, по запыленной одежде, впалым бокам еле бредущих лошадей было видно, что они двигались издалека. Впереди, покачиваясь в седле под мерный шаг коня, стараясь гнать от себя дремоту, ехал командир. Внимательно поглядев на компас, он вынул из полевой сумки карту и развернул ее. «Да так и есть. Скоро пресное озеро. Там можно дать людям отдых и покормить лошадей. Дня через три мы должны встретиться с отрядом Милявского у пункта Н».
Положив обратно карту, он приподнялся на стременах и подал команду:
— Подтянись!
Встряхнувшись от тяжёлого полусна, конники тронули лошадей поводьями.
— Товарищ Вихрев! — обратился к командиру один из всадников. — Ребята притомились. Ведь третьи сутки, как с седла не слазим, — пожаловался он.
Вихрев круто повернулся к говорившему.
— Знаю, — бросил он сурово. — Революцию сидя на печке не делают. Знаю, Поликарп, — как бы оправдывая свою минутную вспышку, заговорил Николай Петрович. — Знаю, нелегко даётся нам борьба. Ты ведь сам видел, что наделали в Кустанае беляки. Так что другого выхода нет.
Николай Петрович придержал коня, и когда остальные всадники подъехали ближе, он сказал уже спокойно:
— Скоро будет озеро. Там отдохнём денёк и дальше в путь. Трогай!
В начале лета казачьи части полковника Агапова и отряды Дутова заняли Кустанай. Коммунисты ушли в партизанские отряды. В городе осталась небольшая группа подпольщиков. Вихреву поручили формирование партизанского отряда в районе Семиозёрной.
Отступая под натиском белогвардейцев, он со своим отрядом шёл теперь на соединение с партизанами Милявского, который вёл упорные бои с колчаковцами.
Отряду Вихрева предстоял большой путь через полупустыню. Уничтожая мелкие группы белогвардейцев, просочившихся в этот район, он через несколько дней вступил в сплошную полосу песков. Полдень застал обессиленных людей и коней на окраине огромного поля солонцов. С трудом поднявшись на бархан, Вихрев увидел безымянное озеро и две юрты.
Кони, почуяв воду, пошли быстрее. Вскоре лай собак возвестил жителям котловины о приближении отряда Вихрева.
Первым увидел Николая Петровича Дима. Он с радостным криком бросился к нему навстречу. И, когда тот соскочил с коня, подросток обнял Вихрева и припал к его плечу. Подошёл Рустем, за ним показалась Асыл, Асат с матерью. Через час на берегу озера запылали костры.
Рустем подарил отряду трёх лучших баранов. Плотно пообедав, партизаны улеглись спать.
Вечером Вихрев говорил Рустему:
— Асыл и Диме оставаться здесь небезопасно. Кругом шныряют белогвардейцы и аллаш-ордынцы. С Димой я договорился, — Николай Петрович внимательно посмотрел за подростка. — Я беру его в свой отряд. Дима мне говорил, что вы когда-то жили на заимке в Каражаре. В том районе сейчас более спокойно и он контролируется партизанами Ибрая. Я считаю, что вам, Жамила́ и Асату нужно дернуться в Каражар и пожить пока там. Асыл я доставлю в город Тургай к Ибраю. Там она будет под надёжной охраной. Правильно, Асыл?