Джонс приказывает поднять в воздух ещё пару дронов и расширить зону поиска. Тем временем солнце заметно приближается к вершинам гор на западном горизонте; одинокий дикий вопль доносится откуда-то издалека, и джунгли заходятся тысячами голосов, подхватив оду[3] уходящему дню. Небосвод начинает наливаться глубокой бирюзой, и соломенно-жёлтые облака контрастно выделяются на нём.
Терпению генерала приходит конец.
- Снести верхушку скалы! – командует он. – Если ублюдки всё ещё под ней, то пусть этот камень свалится им на головы и станет для них похоронной плитой.
Дроны выстраиваются «каруселью». Четырёх ракет, выпущенных ими, хватает, чтобы отколоть от утёса приличный кусок. Каменная плита с глухим грохотом соскальзывает вниз и ребром входит в воду, почти не поднимая брызг. На поверхности теперь виднеется лишь верхний край плиты; вокруг бурлят пузыри.
Уже темнеет. «Орлам» приказано возвращаться.
- Уоррент-офицер Грей! – зовёт главу разведчиков Винсент.
- Здесь, сэр! – откликается Джозеф.
- За вами общее наблюдение. Ночью мы можем положиться только на вас.
- Слушаюсь, сэр!
- Майор Дэвис! – окликает генерал Джонс начальника службы поддержки. Дэннис Дэвис отвечает за работу всех сервисных механизмов.
- Здесь, сэр!
- Необходимо заминировать береговую линию в районе точки контакта с чужаками. По миле в каждую сторону от утёса будет достаточно. Если твари ночью всё-таки выползут из воды, это будет для них маленьким сюрпризом.
- Слушаюсь, сэр!
***
Организм Павла, конечно, модифицирован относительно его земного прототипа, но вовсе не столь радикально, как это видится капралу Годфри в искажённой реальности, формируемой вирт-дизайнерами[4] «Бонавентуры».
Скелет колониста усилен пропорционально высокой силе тяжести планеты, лёгкие имеют увеличенный объём. Благодаря новым лёгким он теперь может обходиться без воздуха в течение долгих десяти минут. Кроме этого, его глаза обладают способностью перестраиваться так, чтобы он мог видеть под водой почти так же хорошо, как в воздухе. Это не заслуга наноботов, обитавших внутри Павла в предыдущей жизни, это обычные физические возможности его нового тела.
Первые секунды после погружения Паша различает внизу, на дне, лишь тёмные туманные пятна. Но вот его зрение адаптируется под коэффициент преломления[5] водной среды, и предметы обретают резкость.
Тяжёлые вьюки с поклажей удерживают Шарика на дне. Его голова с удивлённо вытаращенными глазами совсем рядом. Чуть поодаль – дёргающееся в конвульсиях тело боевой машины. Стоящий в ушах у Павла треск – отзвуки коротких замыканий, которые происходят внутри неё в данный момент.
Хотя лёгкие человека полностью наполнены воздухом, тяжесть рюкзака на спине тянет вниз.
Паша в два движения погружается ещё чуть глубже и хватается за складку кожи на шее «дракона». Что делать дальше, он ещё не придумал. Но в этот момент в агонизирующем рядом механизме взрываются аккумуляторы, и тут же детонирует боекомплект. Взрывной волной человека и его питомца отбрасывает к берегу и забивает прямо под нависающую над водой скалу.
Павел оглушён, из его лёгких вышибло весь воздух. Ящеру тоже несладко. Его туша оказалась как раз между Пашей и эпицентром взрыва. Десятки осколков, пробив толстую шкуру, сидят теперь в филейной части «дракона», причиняя ему нестерпимую боль, а солёная вода океана добавляет острых ощущений, проникая в раны.
«Зато теперь я знаю, как чувствует себя рыба, когда рядом взрывается граната».
Такая неуместная мысль посещает Павла в эти мгновения.
Под утёсом, как это часто бывает на побережье моря, штормами вымыло часть мягкой породы, и волны, раз за разом устремляясь в узкую щель, постепенно выбили в камне приличных размеров полость. Беглецы оказываются в большом гроте. Здесь, к счастью, есть воздушный пузырь. Глубина «всего» четыре метра, что для ящера уже вполне приемлемо. Высунув голову из под воды, Шарик первым делом пытается взвыть от боли, но Паша, обхватив руками его морду, гасит стон животного.
А вокруг – красота сказочная.
Малая толика солнечных лучей проникает в пещеру сквозь узкую, не более нескольких сантиметров, щель над поверхностью воды. Основной же свет льётся сквозь толщу этой самой воды, образуя яркое сине-зелёное пятно на входе в грот.
По куполу над головами человека и животного как будто струится холодное пламя. Лучи, преломляясь в воде и оживая от лёгких движений на её поверхности, бесконечным хороводом блуждают по каменному своду.