– Передай при случае, – пусть заходит в гости, поболтать. Я зла на него не держу.
- Годфри, Годфри. Ты, наверное, единственный на корабле, кто не знает, что все пилоты, лишившиеся боевых машин, переводятся в «спящий» режим. Но не беспокойся. Встретишь ты своего друга во плоти в своё время. Уже после всеобщей реинкарнации. Удастся тебе и выпить с ним, и по морде ему дать. Потом побратаетесь, и будете себе дружить семьями, вспоминать вечерами, за столом, боевые подвиги.
Майлз настолько живо представляет себе нарисованную техником картину, что практически готов расплакаться. Ну, если б смог, конечно.
- Но я здесь по другому поводу, - продолжает Синглтон. Тон, которым он произносит эти слова, звучит интригующе.
- Говори.
- Есть одно лекарство… - техник на самом деле, естественно, произносит английское слово Drug[1].
- Какое ещё лекарство? – недоумевает Годфри.
- Не бесплатное лекарство, конечно, - говорит Эрл. – Но оно того стоит, поверь.
Майлз вспоминает, что у него есть деньги. В его интерфейсе имеется отдельное окошко, в котором он может управлять своими собственными накоплениями. Как и всем остальным членам экипажа «Бонавентуры», ему каждый день начисляют зарплату. В дни, когда он участвует в реальных боевых действиях, оплата поступает аж в двойном размере.
Вот только пользоваться этими деньгами можно будет лишь в той действительности, которая будет доступна в обещанном сэром Корби светлом будущем, после реинкарнации Годфри.
- Что ты, чёрт возьми, имеешь в виду? – всё ещё не понимает капрал.
Синглтон пускается в путанные объяснения, из которых выходит, что кто-то из вирт-дизайнеров «Бонавентуры» разработал алгоритм, запуск которого воздействует на электронный мозг примерно так же, как наркотик воздействует на реальный мозг человека. Причём, по понятным причинам, виртуальный наркотик не вызывает привыкания, и не оказывает никакого вредного воздействия. В тесном виртуальном мирке корабля часть техников взяла на себя обязанности драг-дилеров, распространяя электронный наркотик в среде пилотов. Да и прочего персонала. Алгоритм, которому уже дали незамысловатое название «Крэш»[2] стал одним из немногих доступных удовольствий для бестелесных сущностей, когда-то бывших полноценными человеческими существами.
- Ух ты! – восхищается Майлз. – Это, пожалуй, действительно стоит попробовать. Сколько?
Техник называет сумму, которая составляет примерно четверть от тех средств, которыми располагает на данный момент Годфри.
- Дорого! – возмущается капрал. – Что, есть идиоты, готовые платить столько за непонятную хрень?
- Хо! – утверждение, прозвучавшее в этом «хо!», не требует расшифровки.
- Ладно, - соглашается Годфри, - говори, что надо делать.
После перевода обозначенной суммы на счёт, указанный техником, ровным счётом ничего не происходит. Синглтон пропадает, и Майлз начинает подозревать, что его умело развели.
Невозможность сделать хоть что-то приводит его в исступление.
«Ну, погоди, Эрл, ответишь ты ещё за этот дурацкий розыгрыш!» - думает он, начиная разрабатывать в уме план действий на будущее. Его ярость разгорается всё сильнее.
Но звонкий рингтон обрывает поток фантазий на тему мести. В интерфейсе Майлза появляется маленькая фиолетовая кнопочка, не снабжённая поясняющими надписями.
Пару секунд капрал тупо изучает кнопку, а затем «нажимает» её.
***
Очнувшийся через пару минут после удара Павел ничего не видит, зато чувствует ужасную боль в правой руке. Он лежит на тех же камнях, на которые они с Шариком выползли после того, как оказались в пещере. Ему опять везет. Если бы «дракон» находился чуть левее во время падения скалы, то его туша припечатала бы тело человека к скале, насмерть раздавив его.
- Шарик! – негромкий зов шипящим эхом разносится по замкнутому объёму.
Тишина. Паша, встав на колени, шарит вокруг себя левой рукой. Эх, найти бы рюкзак! Там есть «вечный» фонарик. Если он разбит, то есть ещё зажигалка, с помощью огонька которой можно будет хоть что-то разглядеть в кромешной темноте. Похоже, правая рука сломана. Каждое движение вызывает просто феерические ощущения, сопровождаемые искрами в глазах. Если б эти искры ещё что-то освещали вокруг!
Рюкзак Павел пока не находит, зато натыкается на толстое мягкое бревно. Это шея «дракона». Не без труда определив правильное направление движения, Паша делает шаг в сторону головы животного и проваливается в воду, в щель между камнями. Новая вспышка боли в правой руке.