Корабль противника исчез. Остались следы присутствия чужаков – несколько поваленных деревьев, многочисленные вмятины от лап боевых механизмов, покрывающие узкую полоску пляжа.
- Шарик, они ушли! – обычным своим голосом, уже не таясь, говорит Паша, обернувшись к «дракону».
Тот смотрит на него снизу вверх спокойными печальными глазами. У него нет шансов пролезть сквозь узкую щель.
- Не волнуйся, я что-нибудь придумаю! – пытается ободрить его Павел.
Неловко управляясь одной рукой, рывками подтягивая верёвку, он поднимает к себе наверх рюкзак и винтовку. Кое как закрепив и то и другое на животе, Паша, стиснув зубы, сползает в воду. Двигаться, несмотря на блокаду, всё же чертовски больно; глухое рычание рвётся сквозь стиснутые зубы.
Примерно полчаса требуется, чтобы доплыть до места, где есть возможность, не сломав вторую ногу, спокойно выйти на пляж. По пути у Павла созревает план спасения друга, запертого в пещере. У плана есть слабые места, он сильно растянут во времени, но лучшего сейчас не придумаешь.
Итак.
Первым делом надо найти прячущихся в лесу драконов и спустить в пещеру как можно больше питательных брикетов, предварительно произведя ревизию, чтобы самим хватило на обратный путь до базы. Дополнительно нарубить зелёных веток и также переправить вниз. Как сделать так, чтобы пища для Шарика не попала в морскую воду и не раскисла, Паша решает подумать позже.
Затем необходимо будет совершить максимально быстрый переход до базового лагеря колонистов за помощью и вернуться обратно, прихватив домкраты и взрывчатку.
Вот в этих пунктах плана как раз и таились те слабые места, о которых путешественнику пока также не хочется думать. Быстрый переход не предполагал участие в нём одноного калеки. Да и отсутствие вражеского корабля, так обрадовавшее Павла, может означать только одно – противник ушёл туда, куда ему самому сейчас необходимо идти за помощью, и о том, что там происходит в данный момент, опять же, не хочется думать. Будет ли, в принципе, возможность отправить спасательную экспедицию почти за двести километров от базового лагеря? Что вообще останется от земной колонии после атаки чужаков?
Паша не сомневается в военных талантах майора Воронцова, но, увидев воочию, что из себя представляет враг, осознав его возможности, он ясно понимает, что битва будет нелёгкой.
Прибой хоть и невысокий, но всё же пару раз сбивает человека с ног. Наконец, достаточно приблизившись к берегу, Павел делает быстрый рывок вперёд, мелкими шагами вприпрыжку убегает от очередной волны и выскакивает на рыжий горячий песок пляжа. Один из трудных этапов плана завершён.
До кромки джунглей всего метров тридцать; оттуда ясно слышны крики диких животных, ранее заглушаемые шумом прибоя.
Первые десять шагов ничего не происходит. В момент, когда Павел делает одиннадцатый шаг, прямо перед ним, в каких-то пяти метрах по ходу движения, взметается вверх султан из песка, в котором проявляется предмет, явно изготовленный человеческими руками. Блестящий металлический цилиндр подпрыгивает на высоту полутора метров, и, зависнув на мгновенье, взрывается.
***
Вторая галлюцинация длится дольше. Годфри – всё тот же пузырящийся щекочущим счастьем сгусток энергии. Он находится в бескрайнем, искажённом кривыми отражениями пространстве, пронизанном зеркальными перегородками, будто бы сотканными из тончайших блестящих волокон. Эти перегородки находятся в непрерывном движении. И он сам движется вместе с ними, в такт громкой ритмичной музыке, льющейся со всех сторон. Звуки моментально вводят Майлза в транс, и он, кайфуя от распирающей его энергии, начинает выбрасывать во все стороны тёмные протуберанцы, подражая тем сгусткам, которые пляшут вокруг него. Их тысячи, этих энергетических сущностей, они разноцветные, разных размеров, и все они, похоже собрались здесь просто для того, чтобы отдохнуть и получить удовольствие от этой странной музыки и этого странного танца.
Годфри не понимает, какими такими рецепторами может обладать то существо, которым он сейчас является, но он не только слышит, видит, осязает окружающее, но и чувствует запахи. Похоже, плавная смена ароматов, которыми насыщен «воздух» вокруг, также входит в программу того действа, в котором принимает участие Майлз.
Вдруг будто электрический разряд пронзает один из отростков, который Годфри, «танцуя», выбросил далеко в сторону. Его «щупальце» случайно прикоснулось к такому же длинному отростку, исходящему из тела «пляшущей» неподалёку сущности. Разряд этот, впрочем, весьма приятен, он прокатывается по всему телу несущей свежесть волной.