Майлз обращает внимание, что многие его соседи намеренно соприкасаются друг с другом, видимо, для того, чтобы получить то же удовольствие, что только что испытал он.
Годфри чувствует новый разряд. И ещё, и ещё. Музыка ускоряется, отростки летят дальше, и вскоре оргия имени электрической ласки охватывает весь танцпол.
Кажется, этот кайф будет вечен. Но вот перед замутнённым взором капрала проявляются экранчики и шкалы той боевой машины, с которой он неразрывно связан на протяжении уже нескольких месяцев.
Немного отойдя от безумного танца, в котором только что принимал участие, Майлз проверяет время. До побудки остаётся всего два с половиной часа.
Ужасно хочется снова нажать кнопку и отправиться в мир грёз, но, собрав в кулак остатки здравого смысла, капрал решает немного отдохнуть перед вылазкой, которая вполне может перерасти в нешуточное боестолкновение. Не по наслышке зная, как дерутся русские, Годфри совершенно не питает иллюзий по поводу грядущих событий.
Для перехода в «спящий» режим существует входящая в штатный интерфейс клавиша. Капрал, продолжая коситься на заманчиво мерцающий фиолетовый прямоугольник, активирует режим «отдых».
***
Если бы не рюкзак и винтовка, прикрывшие грудь и живот, Павел бы погиб от взрыва мины на месте. Будь на его месте обычный земной Павел, он бы также не выжил.
Скорость той части шрапнели, которая попадает в рюкзак, частично гасится находящимися в нём: спальником, котелком, термосом, флягой, фонариком, и прочими необходимыми настоящему путешественнику вещами. Частично тормозит её и свёрнутый в рулон коврик, притороченный к рюкзаку снизу. Сковородку и топор, также лежащие в рюкзаке, и приклад винтовки металлические шарики просто не в состоянии пробить насквозь. Поэтому до жизненно важных органов шрапнель добраться не смогла.
В последний момент перед взрывом мины Паша инстинктивно отшатывается и прячет голову за клапан рюкзака. Аптечка и скомканное термоодеяло, армированное кевларовыми нитями, лежащие в кармане клапана, превращаются в комок непригодного к использованию хлама, но пропускают сквозь себя лишь несколько дробин, потерявших убийственную скорость.
Кости модифицированных тел колонистов, как уже упоминалось ранее, не в пример крепче костей землян, да и весь организм перестроен так, чтобы выдерживать гораздо большие нагрузки и повреждения. Поэтому Павел, с ног до головы нашпигованный металлическими шариками, истекая кровью, лежит на песке; очень тяжело раненый, но живой. Мысли в голове у Паши такие:
«Сходил, блин, за помощью. Если до заката не повезёт тихо и безболезненно отойти в мир иной от потери крови, то вечером всё равно сколопендры сожрут. Либо пух смертельный из джунглей выползет. Пух, пожалуй, предпочтительней. Тело начнёт деревенеть, потом я потеряю сознание, и всё… По крайней мере, никаких особых болезненных ощущений. Гораздо лучше, чем быть изрезанным на кусочки острыми клешнями».
Потом Павел начинает представлять, как его новый клон выйдет из инкубатора. Этот клон полностью утратит опыт одиннадцати лет, проведённых его предыдущей реинкарнацией на этой планете. Но самое страшное, что жена и дочь будут ему совершенно чужими людьми. Да и он им тоже. Помолодевший на одиннадцать лет, имеющий за плечами лишь Земные воспоминания.
В общем, толку ни для кого в таком «воскрешении» уже не будет.
Павел продолжает неподвижно лежать на спине, раскинув руки; любое движение причиняет острую боль; мышцы как будто истерзаны в клочья. Жизнь тонкими красными струйками вытекает из человека, рисуя глянцевый абрис его тела на буром песке.
Голова Паши запрокинута, взгляд устремлён в океан. Лицо периодически обдают солёные брызги прибоя. Ровная линия перевёрнутого горизонта разделяет две голубые плоскости, и лишь белая соринка на периферии зрения портит идеальную картину.
Утренний бриз шумит в кронах деревьев.
Через час картина становится чёрно-белой и странно контрастной. Звуки джунглей отдаляются. Павел понимает, что это явные признаки сильной кровопотери, и он скоро умрёт.
Белая «соринка» на глади океана за это время становится гораздо крупнее. Паша воспринимает её как некий странный предсмертный глюк. Он теряет сознание.
***
Высадка боевых машин намечена пятью милями севернее места, где находится русский посадочный модуль. Генерал Джонс резонно опасается ловушек, устроенных коварным противником.