- Да, Моника, несомненно! – «раздуваясь» от осознания собственного величия, подкреплённого полученным опытом, вещает Майлз. – Я могу даже сказать, что они совершенно точно разводят этих ящеров, и, возможно, питаются их мясом. Думаю, мы увидим груды гигантских костей вокруг их стойбища.
- Ах! – только и может сказать женщина, представившая себе страшную картину.
- Скажите, Моника, Вы не планировали ещё свой первый вечер после репликации?
***
«Динь!»
Это первый звук, который слышит Павел, очнувшись.
Какая-то птица с длинным клювом, похоже, ковыряется в его изрешечённом шрапнелью теле. Паше совсем не больно. Но ощущения от проникновения клюва в открытые раны всё же неприятны.
«Динь!»
Павел чувствует, что края отверстия, из которого только что был извлечён металлический шарик, обрабатывают каким-то пенящимся раствором, затем чем-то стягивают. Очень странная птица прилетела к нему в этот раз. Обычно летающие твари, живущие на этой планете, обращали внимание на человека лишь для того, чтобы убить его, и, впоследствии, сожрать.
- Лёш, вот нафига мы собираем в тазик эту дрянь? – слышится женский голос. Странно знакомый голос. – Кидай шарики сразу в песок.
- Э-э-э! – протяжно тянет букву «э» Алексей. И в этом коротком восклицании таится мудрость назидания. – Вот вернётся наш Павлик домой, и ему будет что показать потомкам. Шрамы на роже и вот эта вот шрапнель – наикрутейшая тема для рассказов о том, как он яростно сражался с жестокими врагами! А нам с тобой, гладким и красивым, останется лишь поддакивать…
Павел открывает глаза.
Его лучший друг, Алексей, сидит рядом с ним, и хирургическим пинцетом извлекает из его ноги очередной металлический шарик. В зубах Алексей держит плохо скрученную сигару из какой-то местной травы. Он изредка затягивается, а затем выпускает из угла рта клубы ароматного дыма.
«Динь!» - брякается шарик о дно небольшого тазика, стоящего на песке.
Майя – жена Лёши, смазывает рану антисептиком, и в несколько стежков зашивает её.
Сидеть Майя не может, - ей мешает большой живот, какой бывает только на седьмом-восьмом месяце. Поэтому она перемещается вокруг тела Паши исключительно на коленях.
Ещё одна деталь не ускользает от внимания Павла – тонкий шланг, наполненный кровью. И этот шланг тянется от предплечья Алексея к его собственному запястью. Паша сам собирал аптечку для того корабля, который построил себе его друг, так что теперь он мог благодарить за своё спасение не только Лёшу и Майю и тот факт, что группа крови у всех колонистов одинаковая, но и себя самого.
Алексей начал строить яхту ближе к концу пятого года начала колонизации планеты, когда все первоочередные задачи были уже выполнены, и даже налажено какое-никакое производство.
С чертежами ему помог архитектор Паша Чернев.
Паша в жизни не был на море и не ходил на яхтах, но зато превосходно рисовал 3D-модели на своём планшете. Кое-какие чертежи были, естественно, в библиотеке посадочного модуля, но Черневу по настоянию Лёши пришлось их творчески переработать.
Когда на стапеле[6] возник скелет кораблика – его продольный и поперечный набор, рядом с Алексеем откуда ни возьмись появилась Майя. Она просто пришла и стала помогать в постройке. Лёша просто не мог не влюбиться в неё, в эту симпатичную непосредственную девочку, с её торчащими вразлёт упрямыми косичками и упрямо вздёрнутым носиком. В отличие от большинства девушек, «прилетевших» на планету, она оставила себе точно такой облик, какой имела на Земле.
Строительство продолжалось долгих четыре года, поскольку остальные дела, входящие в круг обязанностей каждого взрослого колониста, никто не отменял.
В итоге у Майи и Алексея получилась девятиметровая круглоскулая скоу[7], имеющая длинный плавниковый фальшкиль[8] и балансирный руль[9].
Судно торжественно спустили на воду как раз на праздник десятилетней годовщины прибытия землян на планету. Майя по древней традиции разбила о носовой штевень[10] глиняную бутылку, наполненную минеральной водой, и торжественно нарекла лодку именем «Свобода». Именно это название носила та яхта, которая когда-то унесла молодого Лёшу в его первую земную кругосветку.
Яхта вышла очень обитаемая и быстроходная, несмотря на то, что за неимением нужных технологий строителям пришлось обойтись простым гафельным вооружением[11] и полотняными парусами, из ткани, которую по спецзаказу Алексея ткачи посёлка выполнили с максимально возможной в текущих условиях набивкой.
Вместо лебёдок Лёша везде использовал полиспасты[12], в которых вместо блоков применил обычные нержавеющие кольца.