Даже госдачу оставили...
Но все же экс-Президента не покидало какое-то нехорошее чувство, что он совершил серьезную ошибку, позволив себе передать бразды правления в чужие руки. Внешне новая власть выглядит благопристойно и даже в чем-то гораздо серьезнее, чем было при нем, но ощущается некая чревоточинка. Как камушек, попавший в ботинок. Фитюлька размером в миллиметр, а беспокойства причиняет словно грузовик щебня.
Особенно бывшего Главу Государства подкосила ситуация с погибшим "Мценском". Всего он ожидал от преемника, но не такого равнодушия.
Или проглядел?..
Еще обидно за отношения нынешней власти и СМИ. Понятно, что новоизбранный пока не научился скрывать свои мысли, частенько говорит, что на ум придет, но нельзя же до такой степени подставляться! Обвинил "некоторых журналистов" в гибели моряков, чем навлек на себя гнев всего репортерского сообщества.
Неумно...
Надо было сразу лететь в Северодвинск, топать ногами, срывать погоны и публично орать на адмиралов. Люди это любят. В такой ситуации Президенту простили бы всё, даже принародные оплеухи этим трусам Зотову с Самохва-ловым. Поддержали бы, поняли, что Президент - "свой парень". И журналисты бы не стали копать глубже.
Не то, что теперь...
Теперь уже поздно.
Слишком многих Президент задел за живое, когда в интервью американскому телевидению на вопрос: "Так что же с вашей лодкой?", заявил:
"Она утонула..." И ухмыльнулся, как первоклашка, обманувший учительницу. Немногим понятно, что произошло это от зажима перед камерами и от волнения. Ничего дурного не хотел сказать Президент. Но большинство только озлобились и посчитали главу государства бездушным бюрократом. Одна непродуманная фраза, которая может стоить ему победы на следующих выборах.
А ведь на него возлагалось столько надежд!
И страну вытянет, и войну закончит, и экономику поднимет...
И где это все теперь?
Растворилось всего в двух словах. "Она утонула...". Так можно сказать и про атомную подлодку, и про Россию в целом. С той же интонацией и с тем же безразличием в глазах. И растянуть, понимаешь, губы в неискренней улыбке...
Экс-Президент прикрыл глаза и тяжело опустился на стоящий у подоконника стул.
* * *
По приказу Рокотова девять десятых ламп в пещере были погашены, так что освещенным оставался лишь проем коридора, ведущего наружу, и участок около пирса.
Казаки замерли в напряженном ожидании. Влад, Кузьмич, Славин-младший и прибывший к трем часам Лукашевич держали руки на гашетках двух "Утесов", одного ДШК и одного "Мэдсена" МКЗ, расставленных в один ряд с промежутком в двадцать шагов друг от друга. Отец Арсений и Виталий Янут расположились в тридцати метрах справа и слева от линии крупнокалиберных пулеметов, имея в запасе по четыре РПГ-22*. Рядом с каждым стрелком лежали АКМы на случай отказа основного оружия. Пуля из АКМ на расстоянии до ста метров способна пробить шестисантиметровый стальной лист и серьезно повредить обшивку небольшого подводного аппарата, явно имеющего меньшую толщину.
* РПГ-22 "Нетто" - российский одноразовый гранатомет калибра 72,5 мм, снаряжаемый кумулятивным зарядом. Бронепробиваемость - до 300 мм, прицельная дальность - 250 м.
У входа в пещеру остался один Руд ометов, который, помимо своей СВУ-АС, был вооружен еще пулеметом "SIG 710-3"* и гранатометом "MGL"**.
*Укороченный швейцарский пулемет калибра 7,62 мм. Прицельная дальность - до 1200 м.
** MGL "Армскор" - гранатомет револьверного типа производства ЮАР. Калибр - 40 мм, емкость барабана - 6 выстрелов, дальность стрельбы - 150 м.
Без пяти четыре Владислав поднял руку и уставился на черную поверхность озера.
- Что? - негромко спросил Пышкин.
- Отблеск. Ребята, свет под водой. Прямо и правее...
В глубине показалось неясное светлое пятно.
Четыре пулеметных ствола одновременно передвинулись немного в сторону и вниз, выискивая цель.
- По моей команде! - в последний раз предупредил Рокотов.
Священник и Виталий подняли трубы гранатометов и застыли.
Озерную воду пронизал луч прожектора выходящей из тоннеля подводной лодки.
* * *
Телефонный звонок бывшего сослуживца прозвучал в кабинете адмирала Зотова в ту секунду, когда командующий Северным флотом России уже собирался домой.
- Здоров, Слава! - прогудел капитан первого ранга в запасе Альберт Токарев.
- Привет, Алик. - Адмирал понял, что сейчас ему опять принесут недобрую весть. - Что случилось?
- У нас проблемы...
- Слушаю.
- По-моему, где-то подтекает...
- Что ты имеешь в виду?
- В твоем ведомстве завелся Павлик Морозов.
- Не может быть!
- Может, Слава, может. Снова публикация, и снова аргументированная...
Зотов откинулся в кресле и до боли в пальцах сжал телефонную трубку.
- Где?
- Там же, - сообщил Токарев.
- Черт...
Неделю назад на страницах "Нового Петербурга" появилась заметка, в которой автор прямо заявил о том, что "Мценск" был потоплен либо из-за халатности капитана подводного крейсера, либо столкнулся с тяжелым надводным кораблем. В редакционном примечании говорилось о том, что журналисты намерены представить более подробную информацию в следующем номере.
И этот день наступил.
- Много сказано? - обреченно спросил адмирал.
- Предостаточно... Статья на всю страницу. С рисунками и схемами...
- Факты есть?
- Даже корабль назван. Естественно, без утверждения, чтобы мы в суд не подали, но предположение дано.
- Придраться можно?
- Вряд ли. Они ученые, каждый абзац предвосхищают словами "по нашему мнению..." или "если рассуждать логически...". Провалим процесс...
- От ведь..! - Зотов матерно выругался. Собеседник на другом конце провода промолчал, понимая, что однокашнику надо как-то выплеснуть свои эмоции.