– А в пиво вы ничего такого не кладете?
– Не понял, что вы имеете в виду? – переспросил официант.
– Ну там, «грибную дурь»…
– «Грибную дурь» в пиво? – Брови официанта удивленно поднялись вверх. Он несколько минут сосредоточенно потирал подбородок. – Хм, интересная мысль… «Грибную дурь» – в пиво… Свежая мысль. Приход должен быть необычным. Возможно, неглубоким… – Продолжая бормотать себе под нос, официант удалился.
Джеймс уже ничего не говорил, а лишь подавленно молчал и пил свое пиво. Из-за тяжелой портьеры, закрывавшей потайной вход в заведение, выскользнул человек. Не глядя по сторонам, он направился к столику, за которым сидели посетители. Человек с внешностью отставного тореадора остановился в двух шагах от столика и, поклонившись, представился:
– Лоренцо Гирр, нож, удавка, синтетические яды. Гарантия…
– Э… прошу за наш столик, мистер Гирр, – пригласил Гельмут гостя и, подозвав официанта, заказал всем пива.
– На кого оплачиваете контракт, господа? – поинтересовался специалист.
– На Ибрагима Феду… – ответил Рассел.
– Интересный заказ… Это довольно дорого, вторая категория. Для второй категории, согласно Своду положений о ликвидации, а именно, по параграфу второму, пункту один-восемь, рекомендуется удушение или в случае чрезвычайных обстоятельств – работа ножом… Цена контракта – шесть тысяч кредитов плюс сто двенадцать кредитов взнос в клуб ветеранов и двадцать монет – комиссионные владельцу этого заведения. Итого – 6132 кредита…
– Нас это устраивает. Вот ваши деньги, мистер Гирр. Мы уезжаем на несколько дней из этих мест, и было бы здорово, если бы вы все уладили до нашего возвращения. До свидания, – попрощался Гельмут, и они с Джеймсом стали подниматься из-за стола.
Белесый туман еще клубился на хозяйственном дворе позади дома, а многочисленные слуги и работники уже принимались за свои дела. Выйдя из своего бунгало, Гельмут со своим маленьким отрядом обнаружил, что «бебето», готовый к дальнему переходу, стоит у парадного крыльца.
Утро было прохладное и земля еще не успела нагреться, когда новенький броневик тронулся в путь. На месте водителя сидел сам Гельмут Рассел, а рядом с ним восседал сеньор Рохес. Остальные пятеро телохранителей занимали места в задней части броневика. Кроме того, в салон погрузили дополнительные канистры с горючим. До места надо было добраться, по возможности не останавливаясь у бензоколонок и избегая любопытных глаз. Секретность была такова, что карту с местными дорогами и название конечного пункта Рохес передал Расселу только спустя полчаса после того, как они отъехали. Кроме дополнительных канистр, сеньор Рохес взял с собой пять килограммов чистейшего порошка «грибной дури» и полкилограмма острейшей «желтухи». Перехватив удивленный взгляд телохранителя, он пояснил:
– Нам придется пересечь районы пустыни, контролируемые песчаными бандами. Это крайне опасные люди, но с ними можно поладить миром, если откупиться деньгами или товаром, а «желтуху» я взял потому, что среди них встречаются совершенно сдвинувшиеся психи, потребляющие только эту гадость. «Дурь» для них слишком слаба.
– Эта точка на карте, сеньор Рохес, которую вы мне показали, она имеет какое-нибудь название?
– Некоторые называют ее плоскогорье Гах. Это самое недоступное для различных шпионов и соглядатаев место. Здесь, на Чаде, действуют агентурные сети Федеральной службы и местных бизнесменов. Поэтому я направляюсь на переговоры именно на плоскогорье.
…Видишь ли, – заговорил Рохес снова после недолгого молчания, – сейчас из пяти моих кораблей с грузом до места добирается только один. Остальных уничтожают перехватчики департамента. Но меня устраивает и один из пяти, ведь я перекладываю на него стоимость потерянного груза. Естественно, при этом растет и цена товара для конечного потребителя.
Департамент добивается своими акциями только того, что молодые люди, стремясь получить удовольствие, травятся «самопалом» и становятся калеками. У них нет денег, чтобы купить дорожающий первоклассный товар. Так что деньги свои я получаю сполна, но головной боли при этом получаю значительно больше, чем в старые добрые времена. Поэтому-то я и решил поискать еще какой-нибудь стоящий бизнес.
Хорошие люди свели меня с поставщиками оружия. И теперь я стал чем-то вроде их дистрибьютора. Вот уже полтора года занимаюсь этим товаром и доволен. Навар, конечно, не тот, что от порошка, но совершенно без проблем. Здесь, на плоскогорье, я договариваюсь, потом ночью ко мне на поля из двух «колумбусов» выгружают контейнеры армейского типа. И остается лишь ждать, когда ко мне потянутся покупатели со всей Федерации…
Не знаю, зачем я тебе все это говорю… Но, с другой стороны, ты мой телохранитель, и, возможно, зная эту информацию, ты будешь в состоянии предусмотреть опасность, которая может мне угрожать.
После этого Рохес снова замолчал и пару часов ехал не говоря ни слова, лишь изредка показывая, как лучше срезать дорогу на том или ином участке. Потом он вообще уснул. Они давно уже миновали Денбао, объехав его справа, и теперь «бебето» карабкался по песчаным дюнам, исполосованным следами многих машин.
Это и обозначалось на местной карте как дорога. Иногда следы от колес разбегались во все стороны, и Гельмут в нерешительности останавливался, гадая, какой из следов принять за дорогу. Заблудившись в очередной раз, он решил разбудить сеньора Рохеса. Тот протер глаза, посмотрел по сторонам, потом на часы:
– Очень хорошо, что ты разбудил меня именно сейчас. Есть время перекусить и отлить на колесо броневика. До места назначения нам ехать час-полтора. Но ехать придется по территории песчаных бандитов. Так что делайте свои дела, и осторожно двинемся дальше.
Перед тем как выйти из броневика, пассажиры подождали, пока Келли осмотрит местность через прицел своей пушки. Только после этого все осторожно выбрались на свежий воздух.
«Бебето» стоял на вершине большого песчаного холма, но вокруг ничего не было видно, кроме раскаленного песчаного океана.
Греться быстро надоело, и, наскоро размяв кости, все погрузились в броневик.
Машина снова легко побежала на своих восьми больших колесах, а сыпучий песок создавал эффект катания на волнах.
Через полчаса езды на горизонте завиднелся дымок. Когда броневик проехал еще пару километров, дымок превратился в столб копоти, поднимавшийся от остова какого-то транспортного средства. Гельмут загнал машину на возвышенность и остановился, а Келли тотчас развернул пушку и приник к окуляру прицельного устройства.
– Вижу горящий шестиколесный внедорожник… Рядом на песке два трупа…
– И больше ничего? – встревоженно спросил сеньор Рохес.
– Ничего… Но кровищи кругом… Этих двоих просто выпотрошили.
– Это проделки песчаных бандитов? – спросил Рассел, обращаясь к Рохесу.
– Боюсь, что да… Это означает, что нам придется повернуть обратно…
– Неужели все так серьезно и нам не одолеть этих деревенских бандитов? – недоумевал Гельмут.
– Это не бандиты, Рассел. Это призраки. Они могут, как черви, сидеть в песке, неделями не появляясь на поверхности, они…
– Эй, босс, возле броневика кто-то копошится… – предупредил Джеймс.
– Но в смотровые щели никого не видно… – возразил Янсен.
– Всем заткнуться! Джеймс слушает… – скомандовал Рассел.
Джеймс припал ухом к днищу броневика, а в салоне воцарилась мертвая тишина.
– Раз… Два… Три… Три места… Прямо под броневиком, босс…
– Намотай их на колеса, кто бы они ни были…
Гельмут моментально завел двигатель и нажал на газ. Тяжелый «бебето» взвыл и с удивительной легкостью заскользил на месте, вращаясь волчком. Большие колеса разбрасывали песок, оставляя на поверхности глубокие борозды. Наконец Рассел остановил машину и отъехал немного в сторону. Сквозь смотровые щели можно было увидеть три мертвых тела, вдавленных в песок. В этот момент раздался металлический стук заработавшей пушки.