«…Казаки оказывают великие услуги, и богатая ежедневная добыча придает им более отважности…»
«…Победа с златыми крыльями парит над ними…»
«…Время благоразумно помыслить о введении в употребление пик в нашей армии. Русские и французы вооружили оными все свои легкие войска. Надобно учиться у неприятеля…»
Немало добрых слов сказал Вильсон о русской артиллерии и армии в целом. Но в споре между Кутузовым и Беннигсеном английский сэр занял сторону последнего, считая, что с назначением его на должность главнокомандующего прекратятся раздоры и дело будет выиграно. Впрочем, такого же мнения придерживались и некоторые генералы, выросшие под небом Отечества. Но это не дает оснований для оправдания «праздношатающегося» чужеземца, бывшего, по определению Барклая де Толли, «бездельником» и «разбойником». Своими интригами он лишь усугублял те беспорядки, которые имели место. И на борьбу с ними старый полководец должен был тратить свои силы, которых, как оказалось, осталось совсем немного — всего на одну Победу. Правда, самую значительную — полное истребление неприятеля на заснеженных полях России. Чтобы ее приблизить, необходимо было пополнить войска свежими силами. Важную роль в решении этой задачи предстояло сыграть Платову.
6 июля 1812 года Александр I подписал Манифест о созыве земского ополчения, написанный государственным секретарем А. С. Шишковым. 20 июля он был доставлен в донскую столицу. Прочитав его в полном собрании чиновников, войсковая канцелярия постановила привлечь в ополчение всех служилых, отставных и всякого рода льготных офицеров, казаков и подростков — словом, всех, «кроме весьма дряхлых, равно сущих калек и жестоко больных, совершенно не способных к походу». Сыскным начальствам и станичным правлениям вменялось в обязанность обеспечить оружием и лошадьми за счет общественных сумм всех неимущих, призванных на защиту Отечества.
Формирование ополчения не остановил даже присланный на Дон новый Манифест от 18 июля, ограничивавший географию проявления «вооруженного патриотизма» границами всего шестнадцати губерний; остальные, в том числе и Дон, от этого освобождались.
М. И. Платов, сознавая необходимость «увеличения сил Войска Донского», истощенного потерями в арьергардных боях, 26 июля предписал наказному атаману А. К. Денисову продолжить формирование ополчения и по мере укомплектования команд отправлять их на соединение с армией. При этом на офицеров возлагалась обязанность следить за тем, «чтобы в пути ни малейших обид и притеснений жителям тех селений, через которые проходить и при коих ночлеги иметь будут, чинимо не было».
Чтобы не задерживать готовые к походу команды на Дону, Платов брал на себя назначение в них полковых командиров и офицеров из числа вновь произведенных за подвиги и ревностную службу государю и Отечеству, которых при армии, по его мнению, было «достаточно». Впрочем, он не отказывал в этом праве и наказному атаману, но требовал подбирать только таких начальников, «которые опытом доказали храбрость свою и исправность по службе».
Матвей Иванович убеждал станичников, что продолжительность войны «зависит сколько от помощи Божьей, столько и от общего и единодушного ополчения противу нашествия врага, по одолении которого возвратятся все со славою в дома свои» и будут жить, «благословляя высокомонаршие милости», в чем и заверял их своей честью.
Формирование ополчения затруднялось из-за недостатка средств. Но торговые казаки за освобождение их от службы внесли в кассу войсковой канцелярии 93 645 рублей и тем облегчили А. К. Денисову решение поставленной перед ним задачи. Этой суммы, по тому времени немалой, оказалось достаточно и на снаряжение неимущих донских воинов, и на их путевое довольствие.
А. К. Денисов писал М. И. Платову, что «все чиновники и казаки идут с ревностью и охотою» на сборные пункты, горя желанием защитить Отечество. Атаман был доволен, хотя и отозвался с досадой о тех, кто откупился от всеобщего похода против супостата: «Теперь больше нужны люди, а не деньги».
Донские дворяне выделили для снаряжения неимущих казаков 1500 лошадей. Не так много, но бескорыстно. И этого количества хватило не только для снаряжения пеших и «худоконных» казаков, но и для создания резерва, который был отправлен в действующую армию «на случай нужды… во время служения полков».
Как уже отмечалось выше, 22 августа М. И. Платов прибыл в Москву, откуда отправил в Новочеркасск «решительное предписание» А. К. Денисову. Судя по всему, Матвею Ивановичу стало известно о желании наказного атамана самому возглавить ополчение и отправиться с ним к театру военных действий. Предупреждая его патриотический порыв, он написал Денисову из Москвы: