Степков не знал, как поступить с находкой. Но тут подскочил есаул, его сотенный.
— Нашёл время любоваться! Вместо того чтобы на возу шарить, помог бы с пушками разделаться!
Казак сунул находку в перемётную суму и бросился к артиллеристам. На следующий день он ту папку переложил в мешок, где хранил трофеи.
Так и лежала голубая папка в мешке, пока казака не подстрелили в одной из перепалок. Разбирая вещи убитого, на папку наткнулись товарищи.
Прослышав о папке, командир полка приказал немедленно показать её, а посмотрев, тут же поскакал к Платову.
Матвей Иванович прочитал текст, увидел в конце подписи Наполеона и императора России Александра и обомлел. Эту папку он видел летом 1807 года в Тильзите, когда Наполеон и Александр заключили Тильзитский мир.
Держа в руках голубую папку, генерал Платов понял, что коль договор у него в руках, то можно считать его недействительным! Документ, который не имеет цены! Немедленно к императору Александру! Благо он при армии. Никогда Матвей Иванович не торопил так возницу кареты. Он готов был даже мчаться верхом.
— Незамедлительно доложите обо мне императору, — потребовал он у генерал-адъютанта. — Дело весьма срочное, государственной важности.
Его допустили к императору тут же.
— Ваше величество, вот Тильзитский договор. Тот самый, что хранился у Наполеона. Прошу его принять. — Платов с торжественным видом держал на вытянутых руках папку. — Отныне никаких обязательств по оному договору Россия не несёт.
Александр с недоумением смотрел на атамана. Потом взял папку, перелистал, усмехнулся:
— Гм! В самом деле договор. И его доставили казаки?
— Так точно, они самые!
— Опоздал, генерал. — Александр захлопнул папку. — Договор потерял силу с того дня, когда войска Наполеона перешли русскую границу. Однако ж… — он сделал многозначительную паузу, — в знак воинской доблести Войска Донского передаю этот договор тебе. Пусть отныне твой род станет его хранителем.
Почти сто тридцать лет важнейший для России документ хранили потомки атамана. И лишь весной 1941 года он попал в один из московских музеев, где находится и поныне.
ПОД КРАСНЫМ
Платова разбудили на исходе ночи. — Ваше превосходительство, проснитесь, важная новость.
Услышав знакомый голос Шперберга, Матвей Иванович оторвал голову от подушки.
— Что случилось?
Не отойдя ещё ото сна, сел на лавку, сладко зевнул и передёрнул плечами. Догадливый денщик проворно подставил валенки, и он сунул в них длинные ноги.
— Прискакал сотник от полковника Чернозубова. Доставил чрезвычайной важности вести.
За полковником стоял офицер — казак в лохматой шапке, стянутом ремнями полушубке, на боку сабля, в руке плеть.
— Какого Чернозубова? Степана иль Ильи?
— Чернозубова-четвёртого, Степана.
— Что доносит? — Матвей Иванович потянулся к лежащей на скамье бурке, накинул её на плечи, перевёл взгляд на прибывшего.
— Сотник Наркин, — назвался тот простуженным голосом. Попытался щёлкнуть каблуками, но перемёрз так, что ноги не слушались, и щелчок не удался. — Господин полковник приказал доложить, что полк вступил в бой и теперь сидит на хвосте неприятельской колонны.
— Сидит на хвосте, — недовольно проговорил Платов. — Ты сказывай, где с французом схлестнулись?
— У села Сырокорень, ваше превосходительство. Французы как раз там свернули с дороги и перебрались через Днепр.
— Что-о? Перебрались через Днепр? — Сон как рукой смахнуло. — Французы перешли на наш берег? Да как же они смогли? Там ведь мостов нет!
— Совершенно верно, ни одного моста, — подтвердил Шперберг.
— А они по льду, — прохрипел сотник.
— И лёд выдержал? — усомнился Матвей Иванович.
— Они на лёд настил из досок наложили. Сами прошли и коней перевели, а вот орудия не успели. Десять их пушек захватили и прислугу.
— Карту! — потребовал Платов.
Шперберг достал из сумки изрядно потрёпанную карту, исчерченную к тому же карандашными значками и пометками, расстелил её, и Матвей Иванович низко склонил лысоватую, тронутую сединой голову.
Обозначенная на карте дорога, по которой отступала французская армия, у Смоленска расходилась на две ветви: одна шла по правому берегу Днепра, вторая по южному, левому. Обе выходили к Орше.
Когда корпус подошёл к Смоленску, Платов не стал втягиваться в город, обошёл его. Тринадцать казачьих полков и донскую батарею он повёл в обход с севера, а семь других полков во главе с генералами Денисовым да Грековым пустил с юга, по левому берегу. Там же с разведывательной задачей действовал и полк Чернозубова Степана.