А на берегу слышались крики отчаяния и проклятия ушедшему с гвардией императору. Но Наполеон оставался верен себе. Перебравшись через Березину, он воскликнул: «Моя звезда опять взошла!» Под чужим именем он поспешил в Париж.
Переправляясь у Ковно через Неман, он спросил паромщика: «Много ли прошло через реку дезертиров?» «Вы первый!» — ответил паромщик. Император криво усмехнулся: «От великого до смешного один шаг».
ВПЕРЕДИ — ГРАНИЦА!
14 ноября летучий корпус Платова занял деревню Лошницы. Неподалёку находились отряды Милорадовича и Ермолова. Их» так же как и казаков, сдерживал неприятельский арьергард.
Накануне действовавший в отрыве генерал Мартынов известил Платова, что он соединился с корпусом Витгенштейна и взаимодействует с ним.
— Надо самому поехать, разобраться на месте, — решил Матвей Иванович, надеясь за полдня управиться.
Ездовой Митька подкатил на тройке со звоном бубенцов и колокольчиков.
— Ты это к чему? — строго спросил Матвей Иванович.
— А чтоб знали, что графские кони скачут, — польстил Митька.
— Ишь ты! Бубенцы пусть остаются, а колокольца долой!
Графский титул Матвей Иванович воспринял как немалую честь. До него такой чести удостоился лишь Фёдор Денисов, который передал титул своему внуку Орлову-Денисову, тому самому, который ныне командовал лейб-казаками. Да, графский титул — это не бриллиантовое перо, которое ему когда-то вручили за победы. Хотя и та награда была приятна.
Ныне она сохраняется в шкатулке, лежит на чёрном бархате, сверкая каменьями.
Сани выехали из Лошницы, повернули на правую дорогу. За санями сотня атаманцев — охрана во главе с Иваном.
Матвей Иванович закутался в бурку, на ноги бросил меховую полость. В свои шестьдесят лет он всё реже был в седле. Предпочитал лёгкие санки или коляску. Лишь когда сам вёл полки в сражение, то пересаживался на коня.
Впереди затемнел лес, на опушке показались всадники.
— Ну-ка, придержи, — ткнул возницу Платов.
И тотчас, опережая сани, навстречу верховым вынеслась казачья сотня.
— Кажись, свои, — определил возница.
И не ошибся. К саням подъехал полковник.
— Честь имею, барон Ольденбургский. Приказано графом Витгенштейном передать в ваши руки пакет для немедленного ознакомления и действия.
— Так срочно?
— Весьма, ваше сиятельство. Есть смысл возвратиться.
— Ну что ж, поедем. — Скомандовал Митьке: — Поворачивай назад!
Войдя в избу, Платов передал начальнику штаба пакет:
— Вспарывай да читай, Константин Павлович, что в письменюге сей ведано.
Витгенштейн писал, что Наполеон севернее Борисова начал переправу через Березину, что армия Чичагова должного сопротивления не оказывает, а корпус его, Витгенштейна, не может сорвать переправу из-за ограниченности сил. Поэтому Витгенштейн предлагает совместными силами ударить по боевым порядкам корпуса маршала Виктора с одновременным захватом казачьей конницей, а также отрядами Ермолова и Милорадовича города Борисова.
Слушая, Матвей Иванович вдруг вспомнил стародавний Персидский поход, Муганскую степь и прибывшего к нему подполковника Витгенштейна. «Вам пакет», — вручил он тогда Матвею Ивановичу опечатанный конверт. «С получением сего выступить на непременные квартиры. Павел». Матвей Иванович вспомнил деревянный голос, холодный взгляд водянисто-серых глаз.
«Сумел служить Павлу, не без успеха служит и Александру. Благодать чужеземцам в русской армии». И тут же усмехнулся, припоминая ответ Ермолова императору, когда тот спросил, чем наградить его за мужество в сражении. «Сделайте меня немцем», — ответил острый на язык Ермолов.
— Командующий Витгенштейн просит ударить вашим корпусом по переправившемуся неприятелю, пока тот ещё не отдалился от реки. А бригаду генерала Мартынова желательно использовать против дивизии Партуно. Она сейчас идёт к Студянке, — дополнил барон послание.
Бригада Мартынова нужна была и в корпусе, но Матвей Иванович не стал перечить Витгенштейну — всё же приближённый ко двору, в любое время может сделать такое, от чего «казаки придут в сокрушение, а он, Платов, в размышление».
— Передайте Павлу Хрисанфовичу, что возражения моего не будет; ежели нужно, пусть бригада Мартынова остаётся у него. А как разделается, немедленно отпускайте. Я пойду через Борисов, а далее на Молодечно, вместе с Милорадовичем и Ермоловым.