— А где их взять? Сколько есть, с теми и воюем, — запальчиво ответил майор.
Тептярский полк состоял из чувашей, живших в Башкирии и исповедовавших мусульманство. Командовал ими майор Турупов, человек горячий, вспыльчивый, но вояка первоклассный. Да и подчинённые под стать ему: удальцы!
— Что численность маловата, так она всегда была такой, — тоном примирения произнёс Платов. — Воюют не числом, а умением.
Он простуженно закашлялся.
— Как дела с артиллерией? — перевёл взгляд на Карпова. — Есть ли ядра?
Генерал Карпов хотел подняться, но Платов махнул рукой: сиди, мол.
— Орудия исправны, ядрами накануне пополнились.
— Стало быть, к выступлению готовы?
— Совершенно точно, — подтвердил артиллерийский начальник.
— Тогда внимательно слушайте и запоминайте. Шперберг подвинул к Платову карту, офицеры достали карандаши, листы бумаги.
— Выступаем завтра поутру. Идём на Намюр, что в стороне Парижа.
Дальнейший путь, боясь раскрыть тайну боевой задачи, Матвей Иванович не стал указывать. Сказал, что первой, в авангарде, выступит бригада Кайсарова, атаманский полк, как всегда, будет находиться подле него. Потом пойдут полки Грекова, а уж в арьергарде бригада Иловайского, ей придётся прикрывать отряд с тыла.
…К полуночи разведывательная партия есаула Туроверова удалилась от города вёрст на пятнадцать, когда услышала гул и топот приближающейся колонны.
Поспешно съехав с дороги, казаки укрылись в густом кустарнике, напряжённо вслушиваясь и вглядываясь.
Вначале прошагали дозорные охранения, спустя немного послышался цокот копыт. Долетела французская речь. Потом мерно прошагал строй.
— Рота, — заключил Туроверов.
За ней вторая… Третья… Четвёртая. Тяжело проскрипели колёсами орудия. Их насчитали шесть. Обгоняя колонну, промчался верховой.
— Никак батальон с пушками, — высказал догадку урядник Макаров.
— Если бы только один… На подходе ещё один. Слышишь? — Туроверов сейчас больше доверял слуху.
Мимо затаившихся разведчиков промаршировал ещё один батальон.
— Антонов, — подозвал есаул казака, — немедля скачи к генералу Иловайскому. Передай, что к городу идёт французский полк с пушками. Не попадись только. И ещё скажи, что ежели схватим «языка», немедленно доставим.
— Передам, — пообещал казак и растаял во тьме. Командир меж тем подозвал урядника Макарова.
— Надобен «язык», Макарыч.
— Возьмём, — невозмутимо ответил тот. — Надобно брать на привале. Там легче уволочь.
— Угу, — согласился командир. — Только чином поболее.
— Какой попадётся. В темноте разве узришь?
— А ты будь поближе к голове колонны, там начальство, больше шансов.
Урядник Макаров, а с ним Севостьян Ночкин, Яшка-француз и ещё двое казаков отделились от немногочисленной партии разведчиков. Соблюдая осторожность, поехали неподалёку от дороги, стараясь не отстать от головы колонны.
Через полчаса до них долетела команда по-французски. Колонна стала.
— Привал, — произнёс вполголоса Яшка.
— Ну, а теперь за дело, — объявил урядник и поспешно слез с коня. — Ночкин, Умнов, Зюзин! За мной!
Командир батальона капитан Дюпель был человеком неробкого десятка. Ему, старому вояке, приходилось сражаться в Италии и Пруссии, сумел он целым и невредимым выбраться из российской передряги, повезло на Березине и во многих других сражениях. Он слыл бесшабашным человеком, не ведающим страха.
Объявив привал, он слез с лошади, прикурил трубочку и засеменил к тёмным кустам. Всю дорогу он маялся животом и теперь спешил в спасительное одиночество. За ним увязался было по обязанности ординарец, но он приказал отстать: не хватало, чтоб подчинённый торчал подле него.
Расстегнув пряжку панталон, он только присел, как невидимые сильные руки подхватили его и, выбив изо рта трубку, зажали рот. Всё произошло так неожиданно и быстро, что он не успел даже вскрикнуть. Потом удар по голове, будто обухом хватили, и капитан потерял сознание.
Очнулся он, висящим на лошади. Каждый её шаг отдавался в его животе острой болью. Во рту торчала тряпка. Он пытался кричать, но получалось мычание, бил ногами, но плеть обжигала тело.
Пленного доставили к Иловайскому.
Француз сообщил, что на Труа движется целая дивизия. Приказано не только отбить город, но и нанести максимальные поражения казачьему отряду. Этот приказ последовал от самого Наполеона. И солдаты полны решимости его выполнить.
За «языка» генерал Туроверова похвалил, но высказал неодобрительно:
— Твой Макаров — казак несуразный: то ненароком прибьёт насмерть, то приволочит обосранного. От француза несёт, как из сортира…