Первыми в Фонтенбло добрались казаки полусотни во главе с есаулом Туроверовым. При нём были его верные соратники: Макаров, Севостьян Ночкин, Яков Умнов, или «Яшка-француз». Генерал Кайсаров им приказал во что бы ни стало пробиться ко дворцу и высвободить римского папу, «живым или мёртвым!».
Соскочив с коней, они уверенно, будто бывали здесь не раз, взбежали вслед за есаулом по широким ступеням парадного входа. Распахнули высокую, легко поддавшуюся дверь, шагнули в большой холл с блестящим паркетом и высоким расписным потолком. Благообразного вида слуга шагнул навстречу.
— Что-о? Прочь! — взревел Макаров, хватаясь за саблю.
— Постой, уймись! — сказал Туроверов и спросил у слуги: — Папа где? Укажи, где он пребывает.
Не поняв вопроса, слуга уставился на офицера.
— Объясни ему! — приказал тот Якову Умнову. Яков заговорил по-французски, требуя указать, где находится римский папа, и вести без промедления к нему.
Громкие голоса привлекли внимание управляющего дворцом, заставили его поспешить в холл. Увидев казаков, француз побледнел, однако всё же подошёл, напустив учтивость.
Слуга начал ему объяснять, но Яшка-француз сам вступил в разговор.
— Папа? Вы имеете в виду римского папу? — спросил управляющий. — Извините, но его здесь нет.
— Как нет? — изменился в лице Туроверов. — Где же он? Он здесь! Ведите к нему!
— Сказывай, где папа? Не то вот этого получишь! — Бородач Макаров показал управляющему волосатый, размером с детскую головку, кулачище.
— Стой, Богданыч! — велел Туроверов. — Так где же тогда папа?
— Ещё вчера он был здесь. А потом увезли.
Не веря, есаул потребовал от управляющего провести в помещение, где находился папа. Гремя ключами, тот повёл их к ведущей вниз лестнице, потом по длинному гулкому тёмному коридору и отомкнул в конце его дверь.
Комнатушка ничем не напоминала тюремную камеру: паркетный пол, полированный стол и кресло, даже камин с обгоревшими поленьями, от которых исходил острый запах. На глядящих в сад окнах (они были вровень с землёй) ажурная крепкая решётка.
Помещение ещё не успели убрать, и всё подтверждало, что жилец покинул его недавно.
Не доверяя французу, Туроверов попытался обойти весь дворец, чтобы убедиться в достоверности слышанного. Но не так-то просто это было сделать: комнат и зал было слишком много…
А накануне здесь произошло вот что.
Утром к парадному входу подкатил экипаж, сопровождаемый верховыми. Из кареты вышел майор с двумя дюжими капралами.
Стоявший у двери часовой потребовал от офицера пропуск.
— Именем императора, — произнёс тот, отстраняя ружьё.
— Сюда нельзя! Кто такие? — поспешил на помощь часовому лейтенант охраны.
Майор молча подал бумагу, потребовал:
— Ведите к папе.
Они спустились по лестнице, остановились у двери, где также стоял часовой.
— Там папа, — сказал лейтенант.
Высокий, слегка сутуловатый папа стоял посреди комнаты в чёрной сутане. Он молча уставился на вошедших.
— Ваше преосвященство, вам предстоит дорога, — начал без обиняков майор. — Отъезд через полчаса;
— От имени кого вы говорите? — стараясь не выдать волнения, спросил папа.
— От имени императора Франции. Я должен выполнить его волю.
— Я отказываюсь ему подчиняться. Мной может повелевать только Всевышний! — Пий VII поднял руку с вытянутыми двумя пальцами.
— Ваше преосвященство, на разговоры нет времени. Каждую минуту сюда могут ворваться русские войска, — решительно произнёс майор.
— Пусть будет так. Надеюсь, они проявят большее благородство, чем французские власти. — Упоминание о близости русских войск придало папе надежду и уверенность.
— Тогда, ваше преосвященство, я вынужден применить силу.
В комнату вошли два капрала. Вид их недвусмысленно подтверждал слова майора.
— Не могу допустить, чтобы с вашей стороны была применена к священной особе грубая животная сила. Но я подчинюсь требованию. Оставьте меня и пришлите слугу, чтобы собрать вещи.
Усадив папу в карету, майор разместился рядом. Он помнил строгий наказ не сводить с сопровождаемого глаз. Приказал верховым иметь наготове оружие.
Кони рванули и понесли экипаж по дороге к Парижу. Новое место, куда Наполеон намерен был упрятать пленника, уже было готово и ждало высокого узника.
Вслед за ними убыла из дворца и охрана папы…
Когда генерал Кайсаров доложил о постигшей в Фонтенбло неудаче, Платов с досады стукнул о стол кулаком. Денщик Степан Пупков даже подскочил.