— Эхма! Да ить не иначе как заскакал к хранцузам. — На всякий случай снял ружьё, зарядил. — Чёртов косой! Из-за этой живности и полонить смогут. — И Анисим поспешил назад.
К своим он добрался благополучно, однако от хорунжего Храпкова ему досталось. Особенно, когда тот узнал, что гонял зайца.
— Нашёл чем заниматься! Да ты сам навроде зайца угодил бы в лапы хранцузам.
— А там никого не было, — отвечал казак.
— Не было хранцузов? — усомнился сотник. — Брешешь!
— Святой истинный крест: ни единой души! Кабы повстречали, рази бы вернулся…
Когда весть, что казак Круглов побывал у французов в расположении, долетела до Платова, атаман повелел:» — Мигом того казака ко мне!
В присутствии генерала Иловайского Матвей Иванович выслушал Аниськин рассказ. А выслушав, приказал поставить в том направлении дозоры и непременно пленить неприятеля, если подвернётся на пути. И ещё потребовал, чтобы забрались подалее в глубину неприятельского расположения. Сам же поспешил к главнокомандующему.
Михаил Илларионович Кутузов был не один, рядом с ним сидел высокий, сухопарый Барклай-де-Толли. Оба размышляли над картой.
— Так ты говоришь, что казак был в неприятельском расположении? За его левым крылом? И беспрепятственно туда проник? — переспросив Матвея Ивановича, Кутузов склонил над картой седую голову. Тяжело дыша, он вглядывался единственным глазом в то место на карте, где находилось за речкой селение Малое. Оно лежало на невидимой границе огромного поля предстоящего сражения. Далее на север, за лесом, протекала Москва-река.
— Совершенно точно, ваша светлость, — ответил Матвей Иванович. — У селения Малое тот казак перебрался через Колочу, а потом скакал на заход, сиречь на запад.
Наступила пауза. Главнокомандующий напряжённо думал. На виске, у красновато-сизого шрама, оставленного турецкой пулей, пульсировала жилка. На другом виске, где та пуля вылетела, виднелся тоже шрам. И ещё на голове был один шрам.
«Вот уж кого Бог миновал. Две раны, обе в голову, обе смертельные», — отметил про себя Платов.
«Так-так…» — Главнокомандующий постучал в раздумье пальцем по столу.
Зато Барклай проявил дотошность.
— Кто доложил вам эту весть? — спросил он таким тоном, будто и сейчас был военным министром и главнокомандующим. Холодно поблескивала лысина яйцеподобной головы. Взгляд полон достоинства и высокомерия.
— Доложил забредший казак.
— Казак? Простой казак?
— Совершенно точно, ваша светлость. Казак из станицы Аксайской. Анисим Круг лов.
— Послушайте, атаман! Можно ли верить простому казаку?
— А почему же не верить, ваша светлость? Уж если не верить своим солдатам, кому ж тогда верить?
Тут вмешался в разговор Кутузов:
— Случай сей утверждает задуманное мной ранее. А ранее замыслил я ударить в разгар сражения конницей по левому неприятельскому крылу. Как раз там, где неразумный казак гонялся за зайцем. Вот какие бывают совпадения. А посему быть тебе, Матвей Иванович, в полной готовности к рейду в неприятельский тыл. Чтобы пошебаршить там возможно более, да заставить неприятеля приковать к себе часть сил; тем самым мы облегчим участь нашего войска, которое будет действовать с фронта.
— И когда же, ваша светлость, последует на сей рейд команда?
— В разгар сражения. Как сложатся к тому выгодные обстоятельства. А для пущего удара присовокупим к делу и корпус Уварова. Твои казачки до утра пусть находятся в лесу, а потом их переместим на новое место. Оттуда и начнётся рейд. А казачьими полками надобно ударить вот куда. — Кутузов подозвал Матвея Ивановича к карте.
Платов подсел к столу, склонился вместе с фельдмаршалом над картой. На ней рисованные цветные квадратики и прямоугольнички, означающие войска, свои и неприятеля.
Водя пальцем, фельдмаршал стал объяснять, как надобно казакам действовать: куда пробиться, что атаковать да как предупредить ответный удар, чтоб он не был неожиданным.
И ещё приказал нынешней ночью провести разведку, но так, чтобы на рассвете разъезды непременно бы возвратились, потому что с утра начнётся генеральное сражение.
— Дозоры нужно пустить веером, и пошире. Правые крайние пусть прочешут местность до самой Москвы-реки, а левые — к Беззубово и далее, — объяснял фельдмаршал. — Туда, к Беззубово, подойдёт корпус генерала Уварова. Задачу ему поставлю днём. Сам же буду находиться на возвышенности у Горок. Оттуда сподручней наблюдать за сражением. Возникнет надобность — ищи меня там.
Возвращаясь, Платов, изливая на Барклая досаду, рассуждал: