— Щекотки забоялись⁈ — прорезался сквозь какофонию битвы задорный девичий крик.
«Марьяна? Она-то что тут делает⁈»– вспыхнул я, отставляя в сторону раскалившееся от частых выстрелов ружье.
Но уже через секунду-другую отвлекся, выбросил девушку из головы, ибо мог воочию наблюдать подтверждение мнения Ранджита. Он как-то на тренировке «зеленых человечков» мне сказал, что армия Великих в прошлом Моголов ныне выродилась и с легкостью ударяется в панику, в отличие от тех же гуркхов, даже не знающих этого слова. Кавалеристы начали разворачивать коней и уносится прочь под гиканье и свист конницы из моего отряда, дорвавшейся до богатой добычи. По земли уже было разбросано видимо-невидимо дорогого оружия и сбруи, но удирающая часть… Нет, этого они пережить не могли. В итоге, получилось нечто вроде незапланированной атаки на левое крыло войск Синдии, загнавшей в джунгли его многочисленные вспомогательные силы. Вскоре запылала треть вражеского обоза, которую не успели спрятать от разгулявшихся салангов.
— Уф! Справились! — перевел я дух, погладил с благодарностью спасший нас баньян и скосил глаза на центр, не ожидая ничего хорошего.
Угадал. Наша армия была фактически разрезана пополам. Отряды Яшвант Рао уже не организованно отступали, а улепетывали во все лопатки, пушки были потеряны и остались в тылу наступавшей пехоты Синдии. Положение оказалось настолько катастрофическим, что даже прибытие резерва Перрона ничего не решало. Отбить обратно артиллерию вряд ли получится…
Неожиданно все изменилось. Валявшиеся «трупы» артиллеристов вдруг ожили. Они лишь притворялись мертвыми, и вот теперь, вскочив на ноги как ни в чем не бывало, быстренько освободили пушки от цепей, развернули их и открыли огонь прямо в спины наступающих батальонов Дуалета Рао, случайно зацепив потерявшую своего погонщика слониху. Великанша задрала вверх хобот и отчаянно затрубила, словно предупреждая синидийцев об опасности, бросалась с ором вперед, расшвыривая всех, кто попался под ее толстые ноги.
Сложилась парадоксальная ситуация — воины Дуалета Рао гнали перед собой дезорганизованные полки Холкара, но оказались фактически отрезаны от основной части войска. Правда, «ожившую» артиллерию некем было прикрыть, и если вражеская пехота развернется…
— Григорич! Урядники! Гурхков на лошадей по двое, и пулей отвозим в центр. Нужно помочь пушкарям! Тем, кому места не найдется, со всех ног бежать на своих двоих!
Сложный, но эффективный маневр удался, мы успели вовремя. Опомнившись, командиры Синдии развернули часть войск и уже попытались было отбить орудия обратно, но, наткнувшись на плотный обстрел моих людей, вынуждены были отходить в направлении отступавших отрядов Яшвант Рао. Посчитав это слишком безрассудным, они перестроились и сместились в тыл брошенного мною фланга. А затем стали по дуге, обходя восстановленные нами позиции в центре, возвращаться к своему лагерю у джунглей, где царил беспорядок и паника после атаки салангов и сикхов. Те вернулись собирать добычу и надолго выпали из боя.
Орудия были спасены, битва не проиграна, но точно не выиграна — могло бы получится еще лучше, сообрази Перрон сейчас атаковать. Но он не решился. Так что вышло так, как хотел Платов — мне даже не пришлось никого предавать, чтобы уравнять шансы Синдии и Холкара. Интересно, как там дела на фланге у княжны Бегум?
Еще вспыхивали спорадические схватки, еще время от времени одинокая пушка разражалась выстрелом, но битва постепенно замирала. Повсюду валялись трупы, кричали раненые, потерявшие конечности, бились на земле покалеченные лошади, отвратительно воняло фекалиями и железом. В небе тучей кружили стервятники в ожидании приглашения на кровавый пир.
В знакомом полосатом шатре было жарко, несмотря на поднятые для проветривания стенки. Жарко от кипевший страстей. Княжна Бегум высказала все, что думает об умственных способностях Перрона, и покинула нас, уехав на любимом слоне приводить в порядок свой отряд. Понятно, что стратегические таланты француза она ни в грош не ставила.
Пьер не расстроился.
— Женщины склонны все драматизировать, — сообщил он нам, не поведя и бровью на прозвучавшие обвинения. — Ее армии, конечно, крепко досталось, но позиции она удержала. Так или иначе, поблагодарим моего тезку, — он поклонился мне, махнув перед собой двууголкой с высокой кокардой, — за своевременный маневр. Мсье, вы сохранили нам пушки! Браво!
Холкар выглядел несчастным и растерянным. Он-то похвастать ничем не мог.
— Полагаю, что битву придется признать проигранной — слишком велик у нас «счет Мясника», — продолжил нудным голосом вещать Перрон. — Нам ничего не остается, как отступить, пока есть такая возможность. Синдия пару дней будет зализывать свои раны.