Хорошо, что в центре союзных войск все обстояло куда хуже. Как ни старались португальские артиллеристы, но они не могли добиться столь же интенсивного огня — сказывались и недостатки пушек маратхов, и качество пороха. Произведя не больше десяти выстрелов, они были вынуждены укрыться за пехотой — сипаи, шотландцы и королевская пехота вышли расстояние ружейного выстрела, оставив за спиной десятки, сотни погибших во славу Ост-Индской компании. Белые мундиры встретили их беглым огнем, выдавать слаженный залп они так и не научились. Зато англичане постарались на славу — тысячи ружей одновременно выплюнули горячий свинец, производя страшные опустошения в рядах маратхской пехоты.
— Заряжай! — доносились до Перонна команды офицеров на французском. Так было принято, солдаты маратхов к ним привыкли, их дрессировали как собачек — на голос.
Наемники, бывшие сержанты, надрывали глотки, требуя держать строй и стрелять. Их потуги выглядели бы смешно, если бы не были столь драматичны. Вид то и дело падающих рядом товарищей парализовал обороняющихся. Они подались назад в надежде разорвать губительную дистанцию. Тщетно! Пехота Лейка перешла на огонь на ходу — сложнейший прием, взятый на вооружение британскими офицерами после восторженных отзывов о победах русского Суворова. Подвижные стреляющие редуты — так прозвали эту методу.
Англичан, шотландцев и сипаев задержали рогатки. Пока они их раскидывали, наступил момент, когда вторая линия могла бы выправить ситуацию. Но этого не случилось.
— Отступаем! — приказал Перрон. — Сражение проиграно.
Прикормленные им офицеры-французы возражать не стали, хотя окончательно еще ничего не было решено. Полки скорым маршем двинулись в сторону лагеря, выставив арьергард. Ему было поручено не позволить бегущей пехоте Синдии смешать порядки отходящим холкаровцам. Разрешили даже стрелять в союзников. Их махараджа, оценив ситуацию, и сам пустился наутек — на конях получилось быстрее. Он улепетывал к Гангу, бросив свою казну.
Еще продолжались схватки в центре, еще огрызался русский форт, добивая из единорогов очередной полк сипаев и ведя дуэль с британскими батареями, а белые мундиры людей Перрона достигли границ лагеря у деревни Нубупур. Их могла бы задержать кавалерия Ост-Индской компании, но той самой пришлось несладко на другой стороне Карамнасы. Ее сперва знатно потрепали рассеявшиеся, но не сломленные казаки, а потом прижала к реке и почти добила конница сикхов, прекратившая наконец грабежи бенгальских селений и вспомнившая о союзническом долге.
— Куда вы, Перрон? Как можно бежать с поля боя⁈ — с тревогой спросила Богум Самру, не желая пропускать трусов через лагерь, находившийся под ее охраной.
— Все кончено, мадам Иоанна! Пушки потеряны, назим убит, его кавалерия рассеяна, Холкар сбежал. Нужно сворачивать лагерь и уходить.
— Я не могу в это поверить! Ведь вас было так много!
— Увы, мадам, превратности войны! — развел руками Перрон и любезно уточнил. — Надеюсь, вы не помешаете нам забрать мой скромный обоз? Исключительно личные вещи.
Княжна махнула рукой, чтобы пикинеры Солера расступились и пропустили людей Перрона, но не оставила попыток его уговорить.
— Давайте объединим силы и создадим новую линию обороны. К нам смогут отступить разбежавшиеся люди Синдии. И уцелевшие казаки с сикхами. Поверить не могу, что они все полегли.
— Вы собираетесь воевать без пушек? Как пожелаете, а я двинусь в форт Рамнагра. Он ничуть не хуже этой деревни для обороны, — усмехнулся генерал, — и даже лучше!
Наврал. Ни в какой форт он не собирался. Когда показались крепостные ворота, генерал подозвал одного из маратхским принцев и вручил ему бумагу.
— Если увидите Холкара, передайте ему мое прошение об отставке.
Теперь он ускорился. В несколько прочных повозок, ранее запряженных волами, впрягли крепких лошадей, шесть офицеров-французов согласились составить компанию своему генералу, и небольшой поезд быстро понесся в сторону понтонного моста через Ганг. Он должен был сохранится — Перрон на этом настоял на одном из совещаний.