Убедившись, что мы не собираемся атаковать, англичане приступили к укреплению тылов своего лагеря. Копали шанцы, рвы, валы, выставляли на них захваченные у маратхов орудия, надрывались как шабашники на сдельщине, только бесплатно. Умаялись, бедолаги.
А потом пришла ночь. Безлунная, хоть глаз выколи. Лучшая ночь для диверсанта. Настал час Астахова командовать. Отборные группы казаков поползли наводить шухер во вражеском лагере. И у них получилось — не у всех, кого-то смогли обнаружить часовые, поднять тревогу. Темноту разрывали вспышки мушкетных выстрелов, беспорядочно мечущиеся факелы, взрывы… Один был особо впечатляющим! С громоподобным грохотом в небо ударил столб пламени — наши налетчики сподобились взорвать пороховой склад — один из многих. Что тут началось! Похоже, удалось накрыть склад ракет. Они взлетали в воздух, салютуя на все округу, носились между палаток, поражая всех подряд — хаос наступил такой, что Лейку пришлось срочно выводить полки за пределы накопанных вечером валов. В лагере метались обезумевшие животные и туземная прислуга, горели их временные хижины-шалаши, от едкого запаха гари было нечем дышать, дым выедал глаза…
Рассвет подарил мне чудеснейшую картину. Образцовый лагерь исчез — вместо него я видел Рязань после Батыева нашествия. Он дымился, тлел, вонял, стал абсолютно непригоден для ведения осады. Английские полки, вымотанные до предела, строились в поход.
Платов лежал в палатке, белый, исхудавший, с перевязанной головой, непохожий на себя прежнего. Вокруг него суетился лекарь-индус — редкий талант и умница, каких поискать. Местные лекари, вообще, были способны творить чудеса. Скольких казаков они поставили на ноги за короткое время! Аюрведа! Травки, массажи, растирания маслами — все для восстановления гармонии души и тела. И никаких тупых кровопусканий… Этот знахарь, доставленный из Бенареса, от атамана не отходил ни на шаг, контролируя его состояние ежечасно. С трудом его уговорил, чтобы разрешил хоть недолго поговорить с атаманом.
— Как вы, Матвей Иванович? — участливо спросил я.
Платов не удивился моему приходу. Наверное, знал от Астахова, что я вернулся из-за Ганга и активно подключился к выправлению ситуации. Он вяло шевельнул рукой, попытался сконцентрировать на мне разбегающиеся зрачки.
— Спасибо, Петя, что не забываешь старика, — слабым голосом прошептал он.
— Ну какой же вы, старик! Вы еще о-го-го! Отлежитесь немного, снова заберете бразды правления в руки, и пойдем дальше англичан гонять.
— Пойдем, — согласился он скорее для галочки.
Мне было больно видеть его в таком состоянии.
— Ничего еще не закончилось. Поход продолжается, — уверенно высказал я, во что искренне верил.
— Не вышло казакам англичанку наказать, — грустно промолвил Платов и отвернулся. На его глазах блеснули слезы. — Казака мало убить, надо его еще свалить, так?
— Не убили нас, неправда! — решительно возразил я. — Что у войска силенок оказалось маловато для Лейка, то неудивительно. Куда же без пехоты? Будем учить. Есть кого. Если б не было, тогда да, но у нас другой случай. Отсеем неумелых и трусливых, мужественных выделим, одарим. Приставим толковых учителей. Всю шушеру наемную пинком под зад, кроме тех, кто на что-то годен. Как-то так!
— Казну мы потеряли, Петруша, войсковую, — всплакнул атаман. — Стыдобища!
— Отобьем! И я деньжонок привез, как обещал. Миллион! Как заказывали, — атаман слабо улыбнулся, а я продолжил курс восстановительной психотерапии. — И знамена Донские с нами, и пушки Карпов русские с поля боя вывез. А индийские? Да черт бы с ними, новые захватим. У тех же англичан, — уверил я Платова. — Лейк начал отход, да мы его не отпустим.
— Уверен, что справишься?
— Один — нет, а всей дружной компанией…