Мы спешили. Я понял, что случилось, мгновенно: Лейк решил поставить на карту судьбу своей армии, пан или пропал. И если мы опоздаем, «пропал» выпадет на нашу долю. Гуркхов расхватали афганцы по методу людей Азмуддина-ходжи — гизарейцы в своих горах постоянно ездили на лошади по двое, я на это обратил внимание еще на перевале Саланг, — так что задержки с пехотой удалось избежать. Шли легким галопом, переходя время от времени на шаг — не дело гнать во весь опор в преддверии сражения. Шум битвы все ближе и ближе, все светлее и светлее становилось кругом. Восходящее солнце нам на руку — проще использовать наше подавляющее численное превосходство.
Открывшаяся панорама заставила запеть мое сердце. Мы вышли точно в тыл английской армии, ее пушки так и просили: приди и возьми. Ну что ж, генерал Лейк, у вас был шанс на победу. Теперь пеняйте на себя. Если успеете. Обычно мертвые себе голову пеплом не посыпают…
— Азмуддин-ходжа! На тебе парни в клетчатых юбках на правом крыле. Загони их в реку! В конную атаку не бросайся. Пугай их, не давай развернуться, добраться до своих и обстреливай издали. Джезайлы дальнобойнее, так что всех перебьете, не потряв людей. Нам они еще понадобятся — ведь нас ждет Калькутта!
— Калькутта! — взревели саланги и унеслись кошмарить горцев Фрейзера.
— Фейзулла-хан! — продолжал я тем временем инструктаж. — Всех рохиллов разворачивай в широкую лаву, и вперед на передовую линию. Каре не атаковать ни в коем случае! Только шеренги или побежавших. Сломай им строй, и тогда бригада Полмана и мадам Иоанна оставят от англичан лишь рожки да ножки.
— Понял, атаман-сахиб, да, рожки-ножки, да! — возбужденный вождь рохиллов рвался в бой, он мечтал стать человеком-легендой — тем, кто наконец-то победит проклятых инглиси.
— Полковник Ступин!
— Я! — громко откликнулся бывший сержант гарнизонной роты, а ныне командир полнокровного полка, в котором бывшие урус-сардары стали капитанами и майорами. Так было правильно, повысил их без раздумий еще во время похода на Ауд.
— Гуркху кампу атакует цепями, как учили, резервные полки англичан. Пусть не спешат бросаться со своими кукри вперед — пора показать себя непобедимой стрелковой пехотой.
— Слушаюсь! — немного неуверенно отозвался Иван Григорьевич.
Я сурово посмотрел на гуркхских джемадаров. Погрозил им кулаком.
— Рана! Смотри мне, без самодеятельности!
Курух перевел, маленький горец расплылся в улыбке, принялся кланяться, прижимая руки к сердцу, будто я пообещал взять в жены самую красивую девушку из его деревни. Делал, поганец, такие заходы, уж больно хотелось ему породниться со своим божеством, то бишь со мной.
— В атаку! — взревел я и картинно простер вперед шашку.
Отряд Черного Флага понесся за славой.
Первыми пали батареи, их обслугу изрубили рохиллы и поскакали дальше. Гуркхи развернулись в цепи и начали перестрелку с английской легкой пехотой. Несли потери — куда ж без этого? — но не отступали. Давили и давили, стреляя очень метко, словно рождались не только с кукри, но и с мушкетом.
Эх, нам бы сейчас зембуреков! Но эти любимые Назаровым твари категорически отказывались ходить по ночам.
— Нужно ребятам пособить! — сказал я своим казакам, которых оставил при себе. — Айда на батарею!
6-фунтовые орудия очень удачно смотрели на запад, на шеренги королевских стрелков. Но как из них стрелять?
— А ну-ка! Дайте мне, — раздвинул станичников Козин и споро зарядил орудие картечью.
В Измаиле научился? Ветеран — этого у него не отнимешь!
— Помогай! — гаркнул урядник.
Казаки бросились наводить орудие, помогая себе ганшпугами.
— Пали!
Пушка выстрелила, картечь стеганула по шеренге англичан, разваливая ее как подгнивший штакетник. Гуркхи радостно завопили и бросились в рукопашную. Похоже, английскому резервы кирдык?
Из клубов порохового дыма вынырнул одинокий всадник в офицерской двууголке. Он бесстрашно поскакал на нас, не обращая внимания на жужжащие вокруг пули. В его руке был палаш — настолько тяжелый, что он не вздернул его, а держал, слегка согнув руку в локте, острием вниз под углом в сорок пять градусов. Красиво! Одинокий всадник атакует захваченную врагом батарею. Хочешь войти в историю, англичашка?