— Есть еще одна просьба, сахиб, — сказал он, и в его тоне появилась чуть заметная нотка… смущения? — Просьба, за исполнение которой я готов немедленно выплатить вам аванс. Скажем лакх рупий? Наличными, золотом, чем угодно.
Лакх — это сто тысяч рупий. Целое состояние само по себе. Аванс. За что?
— Я слушаю, Бабу.
— Генерал-губернатор маркиз Уэлсли узнал о вашем визите ко мне. Через свои каналы. И он просит меня устроить ему встречу с вами. Здесь, в Калькутте. До начала каких-либо военных действий.
Я не поверил ушам.
— Встречу? Со мной? В Форт-Уильяме? Вы шутите?
— О нет, сахиб, не шучу! — Бабу покачал головой, его золотая чалма закачалась. — Он гарантирует вашу безопасность своим словом дворянина и офицера. О чем будет встреча, мне неведомо. Возможно, о судьбе города? О предотвращении кровопролития? И он поручился за вашу неприкосновенность. Вы приедете, поговорите и вернетесь в свой лагерь. А лакх рупий будет вашим! За риск и потраченное время. Что скажете, сахиб?
Я смотрел на сияющего толстяка в золотых одеждах, на его дворец, скрывающий гору золота, на огни спящего-бодрствующего «Черного Города» за оградой, и на далекие, зловещие очертания Форт-Уильяма, слабо видневшиеся в ночи.
Безопасность? Слово маркиза? Можно ли верить джентльмену, представляющему тех, кто столетие нарушал подписанные договора с махараджами?
Слово банкира? Золото, сыновья-заложники, роскошный ужин, подвал с сокровищами, и вот теперь встреча с главой Бенгалии накануне штурма. Игра становилась слишком сложной, слишком многоуровневой. Каждая фигура на доске — от нищего до генерал-губернатора — двигалась по своим, не до конца понятным правилам.
Нужно немного поспать.
В Форт-Уильям я попал утром в закрытом паланкине с задернутыми шторками. Англичане — не дураки и основательно подготовились. Не только сделали так, чтобы лишить меня возможности осмотреть укрепления, но и предоставили мне офицера-переводчика, знавшего арабский язык. Этот капитан, худой как спичка и нескладный, представившийся как Энтони Дорсетт, сразу же объяснил мне расклад.
— Сэр Ричард Уэлсли сказал завязать вам глаза, но я думаю, будет достаточно, если вы дадите слово не трогать шторки.
Я пообещал, и мы мило проболтали ни о чем всю недолгую дорогу до крепости. О прибытии в нее я понял по звукам барабанов, отбивавших ритм для марширующих солдат — Форт-Уильям готовился к обороне, и тренировки, наверное, прекращались только ночью.
Генерал-губернатор, весь из себя аристократ с лицом интеллектуала и Персона в красном мундире с эполетами и орденской лентой через плечо, ждал меня в сигарной комнате своего небольшого особняка. Окна были прикрыты ставнями, в комнате царил полумрак. Уэлсли сухо мне кивнул, представил своего гостя — похожего на жабу мистера Джеймса Брэддока, — предложил бренди и «манилу». От сигары отказался, а вот от коньяка, хоть и утром… Кто в моем положении и в здравом уме отвернется от настоящего дофиллоксерного коньяка? Назвать его бренди — фу таким быть, ваша светлость! Вы счастья своего не понимаете: ведь пройдет всего полвека и нашествие филлоксеры уничтожит французские виноградники, а немногие сохранившиеся бутылки коньяка из прошлого — с тем самым навсегда забытым вкусом! — будут продаваться за сумасшедшие деньги.
— Наверняка, сэр, у вас найдется что-то достойное из провинции Коньяк? — спросил я с невинным видом.
Дорсетт перевел мои слова.
Уэлсли удивленно вздернул брови. Если сперва он смотрел на меня, как на тлю, случайно залетевшую в комнату, то теперь в его взгляде возник интерес.
— Найдется, — кивнул головой маркиз. — Французы нас исправно снабжали в прошедшую войну. Бренди из Шаранта от семьи Сериль вас устроит?
Черт, он собрался меня угощать награбленным. Как же, как же, «снабжали» следует понимать как «захватили вместе с кораблем». Кто такие Сериль я понятия не имел, но уже предвкушал (2)
Сэр Ричард позвонил в колокольчик, вбежал слуга, получил указание. Через несколько минут в комнату заявилась настоящая процессия. Один слуга занялся открыванием запечатанной смолой бутылки, другой расставлял бокалы, третий протирал столик…
— Сколько людей, чтобы наполнить два бокала! — удивился я.
— Так во всем! — с раздражением ответил Уэлсли. — Это все кастовая система. Чтобы выполнять простейшие домашние хлопоты, приходится нанимать кучу народу. Обычный английский камердинер или официант легко справляются с тем, что здесь, в Индии, будут делать пять-шесть бездельников. Плачу я им копейки, но их так много!