Сингх недоверчиво на меня посмотрел.
— Он предложил мне вечный мир при условии, что я не буду вторгаться в Пешавар и не трону Кашмир. За это он обещал мне не допустить джихада против Лахора и в качестве гарантии своей честности отправил мне Кохинур. А также Земан-шаха как заложника. Хотя, конечно, заложник из него… так себе.
Мне оставалось лишь покрутить головой: ох уж этот Махмуд! Как все вывернул. Я рассказал свою версию событий.
— В чем твой интерес, руси-сахиб, в судьбе несчастного Земан-шаха? — задал непростой вопрос Ранджит.
— Простое человеколюбие — недостаточный мотив? — с вызовом ответил я. — Земан достаточно настрадался, чтобы провести оставшиеся ему дни в покое.
Сингх меня удивил. Он приложился к кувшину, из которого резко пахнуло алкоголем (как можно бухать в такую жару⁈) и медленно произнес:
— Похвально и благородно, с твоей стороны, посланец Севера! Если бы ты принес еще нам немного прохлады, цены бы тебе не было…
— Увы, это не в моей власти.
— Ты похож на меня, — неожиданно признался Сингх. — Ты молод, но чист сердцем. Мне это нравится. Но немного понимания, как здесь все устроено, тебе бы не помешало. Многочисленные афганцы, проживающие повсюду в Пенджабе и дальше к югу, способны подрезать мне крылья. Земан-шах, как важная и влиятельная фигура, мог бы помочь их укротить. Или даже направить их энергию вовне — не обязательно для возврата ему кабульского трона. Я дам ему приют, окружу его заботой. И стану за ним приглядывать.
— Благодарю, светлейший, за откровенность, — поблагодарил я, удивляясь, как этот юнец с такой легкостью ткнул меня носом в лужу. Меня, старого пройдоху, а вовсе не юнца, каким он меня видит. Его слова открывали некие перспективы, о которых мне стоило бы подумать.
Дорога перед городскими воротами Лахора кишела народом — настоящее море разноцветных тюрбанов и женских покрывал. Все до единого бросились прочь при виде кортежа слонов махараджи — в основном, в неглубокий крепостной ров, заросший болотной травой. С высоты платформы это зрелище мне показалось стихийным коллективным помешательством — животные вели себя степенно, людям ничто не угрожало, никто на них не орал, не замахивался плеткой или мечом, но они разбежались кто куда. Факт остается фактом — въезд процессии в столицу никто не задержал ни на секунду. Мы пересекли городскую черту под приветственные крики толпы. Сингха тут явно любили. А может даже и боготворили.
Столпотворением встретили нас и улицы Лахора — длинные, зажатые высокими домами, извилистые и зловонные из-за сточных канав, проложенных посредине. Город украшали многочисленные памятники эпохи Великих Моголов — мечети из привозного красного песчаника, гробницы из мрамора, прекрасные сады с фонтанами, такие, как Шалимар, сад Шаха Джагана. Их величие, их красота были в прошлом, как и сама могольская эпоха, они пребывали в запустении, многие требовали срочного ремонта. Некоторые мечети и мавзолеи использовались сикхами как казармы — судя по всему, Ранджит не шибко жаловал мусульман.
Зато он жаловал мусульманских куртизанок-таваиф, оказывал им покровительство. Эти жрицы поэзии, танцев, музыки и чувственной любви проживали в Шехи Махал или «Королевском квартале». Они совершенствовались в своем искусстве на балконах своих домов и при нашем появлении разразились радостными криками, приветствуя своего повелителя.
— Я мечтаю создать из этих прекрасных чернооких дев свой полк амазонок, да боюсь, не смогу его усмирить, — со смехом рассказал мне Ранджит. — Мы сразимся с этим воинством вечером, руси-сахиб, уверен тебе понравится.
Понравится, просто понравится⁈ Вечером в мою честь был устроен прием, завершившийся придворной оргией. Девушки с накрашенными золотой пылью веками танцевали до упаду, пели зажигательные песни, хлопая в ладоши, и… пили с нами вино и арак. Многих из них падали от изнеможения или перепив, но было весело, очень весело. «Джимми, Джимми, ача, ача» — детский лепет по сравнению с тем, как зажигали эти девчонки.
Проснулся я не один, а в объятьях пылкой красотки из Кашмира с черными блестящими глазами. И сильно жалел, что не смог утром повторить всю ту Камасутру, с коей меня познакомили в весьма нетрезвом состоянии.
Но что поделать? Меня ждала королевская охота.
Хоть и пили мы вчера много — охота началась без задержек. Никто не пропал, не качался в седле, Сингх вообще смотрелся бодрячком…
Чем дальше мы удалялись от Лахора, тем меньше оставалось следов цивилизации. Фруктовые сады с редкими хижинами и обширные поля с селениями вдали, сменились лесными вырубками и пустошами, а чуть дальше возникла стена леса, не густого, с просеками, с пробитой сквозь него дорогой.