Виконт Сидмут возвел очи к расписному потолку зала и замер, будто ни разу не видел его геральдических птиц, зверей и цветов. Седли бесил, но сегодня он слишком был важен, чтобы ставить его на место. 45 набобов-членов Парламента в политическом смысле ничего собой не представляли. Их интересовали исключительно индийские дела, напрямую связанные с их годовыми доходами. Они постоянно сражались с «государственниками», представлявшими интересы назначенного правительством директората Ост-Индской компании — этой узды на амбициях государства купцов в далекой Индии. Питт, будучи премьером, ловко использовал борьбу между набобами и чиновниками, чтобы получать дополнительные голоса для проталкивания нужных законопроектов. Аддингтон еще не освоил этот прием. Представившийся случай мог укрепить его контакты с прохиндеями-нуворишами, чье положение было обеспечено искючительно злодеяниями и злоупотреблением служебным положением. Если вежливо — их преступная практика называлась «старыми добрыми экономическими принципами Лиденхолл-стрит: маленькое жалование и огромный приработок». При всех этих отягчающих моментах, набобы обладали колоссальным опытом в индийских делах и выжили там, где умирал каждый второй конторский из Ост-Индской компании.
Посчитав, что пауза продлилась столько, сколько нужно, чтобы обозначить, кто здесь главный, премьер продолжил:
— Нет, мистер Седли, вы не угадали, — мрачно произнес Аддингтон. — Сэр Ричард взывает о помощи, но причина его призыва более чем серьезна. Как вам известно из европейских газет, армия казаков покорила Хиву и Бухару и отправилась дальше. Из Калькутты нам сообщили: атаман Платов пересек Афганистан и стоит на границе Пенджаба. По сведениям генерал-губернатора, правитель сикхов Ранджит Сингх не будет чинить препятствий русским, но готов к ним присоединиться в нашествии на Дели и Бенгалию.
Всеобщий потрясенный вздох стал ответом на это ошеломляющее сообщение. Не только набобы, но и ставленники директората пришли в неописуемое волнение.
— Почему его не остановит царь? — вопрошали самый тупые.
Им не стали объяснять, что, для того чтобы остановить, нужно сперва догнать. Настоящие профессионалы заострили внимание на другом.
— Зачем вы только вывезли весь рис из Бенгалии⁈ — патетично вскричал Ноу-даймондз, потрясая длинной гривой из сальных светлых волос. — Туда снова придет голод, а где голод, там всегда бунты! Вы унавозили почву для вторжения интревентов.
— Мистер Седли, — вздохнул премьер. — Два неурожайных года доконали Англию. Какой у меня был выбор?
— Теперь я понимаю вашу настойчивость в проталкивании этого дурацкого мирного договора с французами, — задумчиво промолвил кто-то из «государственников».
По правде говоря, премьер во время переговоров с первым консулом Бонапартом индийские дела в расчет не принимал — хватало других забот, вроде статуса Мальты или Египта. Но спорить он не стал: пусть думают, что хотят, лишь бы на общую пользу. Сэр Генри опасался возможных споров этих старых противников, умудрившихся за сорок лет изрядно надоесть друг другу вплоть до дуэлей и публичных оскорблений через прессу. Их единодушие его порадовало.
— Важность Ост-Индской компании настолько возросла для Англии, что ее крушение сейчас будет банкротством для всей страны, — премьер был категоричен. — Последствия обрушения одного из столпов финансового рынка будут даже сильнее, чем завоевание Египта французами, что мы, к счастью, предотвратили.
— Постойте! — возбужденно воскликнул Седли. — Вы допускаете, что все может зайти так далеко⁈ До потери наших индийских владений⁈ Или вы говорите только о падении акций Ост-Индской компании, которое может вызвать ее банкротство, как случилось с Компанией Южных морей?
— Я говорю обо всем! Мы должны быть готовы к любому исходу!
Всеобщие возгласы одобрения и поддержки заполнили пространство Палаты королевы. Фракционная вражда была выброшена на помойку в одночасье.
— Джентльмены! — угомонил разошедшихся членов Парламента сэр Генри. — Вы понимаете, что одно дело — это протолкнуть займ для Ост-Индской компании, и совсем другое — отправить в Индию войска и королевский флот? Если первое мы соединенными усилиями с легкостью обеспечим, то второе будет означать, что никакой новой войны с Францией мы себе позволить не сможем.