- Снова кровь проливать? – загудел кто-то в толпе.
На что Александра ответила:
- Не думайте, что ваши головы уцелеют, особенно тех, кто, сидя на печке, нагревает рабскую надежду, что беда обойдет его стороною, - говорила она. – Придут красные и стащат вас с печки
“В кого она такая удалась”, - думал Тимофей Соколовский. – “Да в кого же? Бабка была у нее ведунья, умела ворожить, все способности перешли к ней от бабки”.
Ее слушали, раскрыв рты, как будто бы девка их на свадьбу звала и обещала каждому дать по свадебной шишке.
Александра, глянув на Александра Кулибабу, который недовольно шмыгал носом, сказала:
- “Страхопуд” может тоже высиживать яйца в тепле, как та наседка (тут все загигикали), но пускай пеняет на себя, когда красный петух клюнет его в “подушку”.
Пройдет некоторое время, и Тимофей Соколовский собственными глазами увидит, как этот “страхопуд” Александр Кулибаба встретится в рукопашном бою с красными. Трое пойдут на него со штыками, а Александр схватит винтовку за ствол и будет ею бить, как будто клешней по головам, до тех пор, пока не распотрошит черенок своей винтовки. Только ствол останется в руках Александра, пока недобиток попросит его:
- Добей, браток.
17
А он ответит:
- Черт тебе брат, - и вытрет потный лоб окровавленным рукавом. – “Чем же я тебя добью, - оправдывался Александр, - как ты своей макитрою мое ружье поломал. Не надо было лезть под горячую руку”.
В последующем Александра Соколовская была связною отряда и однажды принесла весть, что от Житомира на Коростень пойдет эшелон с красными кавалеристами и верховыми лошадьми. Дмитрий решил встретить своим отрядом гостей ночью возле Андреевки. Подождали, пока проскочит проверочный порожняк. Один из казаков, Матвей, приложив ухо к рельсам, определил, что через минут десять эшелон будет тут, предложил, что пора разбирать путь. Разобрали, залегли в защитной лесополосе. Из темноты высветилось око света, послышалось бодрое чихание паровоза. Кто-то почувствовал под “ложечкой” тепло, кто-то холодок. Матвей натянул шапку выше на лоб. Даже в темноте было видно его блаженную улыбку.
Машинист увидел разобранные рельсы, резко затормозил, но поздно, грохнули буферы, заскрежетали колеса, вагоны полезли один на другой. Поднялся крик, гвалт, испуганно заржали лошади, стуча копытами об пол вагона. Казаки прошлись по эшелону из пулемета, но на всякий случай бросили под паровоз несколько гранат.
Парни рвались в бой, но из вагонов никто не отстреливался. Дмитрий дал команд
прекратить огонь. Когда все стихло, вдруг начали открываться двери вагонов, и оттуда полетели на землю винтовки, револьверы, сабли. После того с поднятыми руками выходили красноармейцы, становились рядком вдоль путей, слепо всматриваясь в ночь. Двое бросились бежать к лесополосе, но их нагнали пули от стрельбы Тимоша Корч.
Дмитрий растерялся, столько пленных, куда же их деть?
Хлопцы тем временем собирали на земле трофейное оружие, выводили из вагонов лошадей, выносили седла, ящики с боеприпасами, нашли даже пять легких пулеметов. Девяносто лошадей с седлами и новенькие “льюисы” так обрадовали атамана Соколовского, что он решил отпустить пленных.
- За то, что вы не чинили сопротивления, я дарю вам жизнь, - сказал Дмитрий. – Едьте в свою Россию и больше сюда не возвращайтесь. Еще раз мне попадетесь – расстреляю на месте.
Матвей не поверил своим ушам.
- Плохо, - сказал он. – Они-то уедут в свою Москву, но не они сами, другие на нас их пошлют. Дурное дело делаешь, атамане. Я бы их выкосил до одного.
- Поздно, - остудил его Корч. – Не годится атаману противоречить.
III
Когда отряд Дмитрия Соколовского увеличился до 500 человек, 24-го февраля он снова пошел на Радомышль, где в своем большинстве были евреи, выгнал большевиков и восстановил власть Украинской Народной республики. Но 2-го марта большевики снова
ворвались в уездный центр. Потребовалось Дмитрию возвращаться в Горбулево, куда он
18
отошел на отдых.
8-го марта, дав красным тяжелый бой и нанеся им большие потери, Дмитрий Соколовский вновь отвоевал для украинцев уездную твердыню с населением, не очень склонным к Директории. К победителям присоединялись все новые повстанцы.
Дмитрий упорно бился против большевиков, разбивал их полки, рвал провода связи между вражескими войсками, разрушал железнодорожные пути. В боях повстанцы добыли много винтовок, пушек, пулеметов. Оружия было так много, что Соколовский с княжеской добротой раздавал его польским казакам соседних сел. Поэтому они и признавали его первенство, склонив голову перед юным батьком-атаманом, шли под его победные знамена.