- Я сотник, - просипел Талл вытирая пот и сажу с лица. А ты если хочешь остаться центурионом приказывай отступать.
- Да как ты смее… - тут Клавдий увидел гиганта дошедшего до стены.
Гигант тупо посмотрел на суетящихся людей и сел. С его рюкзака-замка перекинули мостики и на стену хлынули акшасы и минотавры они не могли спуститься по башням двери были заперты, но не долго думая они скинули верёвки и начали спускаться. Огнемётчика продолжавшие поливать огнём псов чуть отошли к сотне. Керосин кончается понял Талл. Пламя начало слабеть и псы стали перебегать черз горы трупов и нападать на людей пока их были единицы и сними быстро справлялись просто пристреливая их.
- Мать моя женщина, - прошептал Клавдий вытаращив глаза.
- Отец мой мужчина! - нервно сказал Талл. Командуй центурион промедление смерти подобно. Они уже обошли нас по дороге и двигаются к Думану. Нужно отступать.
- Погоди! – сказал вдруг успокоившийся Клавдий. Ещё огнемётчики.
Из сотни выдвинулся резерв пять огнемётчиков и восстановили стену огня. В это время акшасы стали ловко спускаться со стены.
- Огонь ребята бейте по вершине стены! – кричал Клавдий.
Раздавались залпы минотавры и акшасы падали.
- Мы их ещё подержим дес… сотник! Потреплим им нервишки.
Акшасы и минотавры спрятались у зубцов используя ширину стены как защиту.
- Гранаты гранаты! – заорал Талл.
Не менее десятка гранат полетело к вершине стены и взорвались сея смерть осколки пыль и куски тел взлетели над стеной. Гигант недовольно заворчал над его головой на вершине заплечного замка собрались эльфы и открыли огонь из луков. Эта стрельба вниз с вершины с прицельной точностью и дальностью свойственной эльфам произвела опустошающий эффект. Одна из стрел попала в грудь Клавдию и он упал. Пока воины перезаряжали мушкеты и аркибузёры эльфы успевали выстрелить до десяти раз почи каждый выстрел находил цель. Таллу тоже досталось одна из стрел пробила ему руку. Но это повреждение почти не сказалось на движении стрела прошила мышцу не задев ни сухожилия ни кости с главными сосудами. Воины всё-же дали залп из мушкетов и смели этот бравый десяток эльфов, но дело было сделано три огнемётчика были мертвы. Оставшиеся четыре едва сдерживали пролом. Акшасы и минотавры стали спускаться со стены.
- Постепенно неспеша и не ломая строя отступаем, - скомандовал Талл.
Грохотнуло это взорвались вершины башен вместе с орудиями расчёты подорвали свои пушки. Армия Лароса на мгновение замерла и продолжила наступление. Груда обломков на месте пролома зашевелилась и оттуда выполз единорог. Выглядел он не очень. Ободранный рог наполовину обломан один глаз вытек, но ярость у него осталась прежняя. Утробно заревев единорог ринулся на огнемётчиков мгновенно скрестивших на нём пламя вот только пламя стекало с его шкуры как с гуся вода. Домчавшись до огнемётчиков единорог раскидал их ударами обломанного рога, а двоих затоптал на смерть. И помчался к отступающим сотням. «Если сейчас он дойдёт до нас вклинится и начнёт топтать и ломать строй, то поднимется паника. Нужно убить его как можно раньше», - подумал Талл и выступил из строя огляделся и увидел неподалёку кусок здоровой в ногу человека обгоревшей балки с заострённым концом длиной почти в три метра. Хрипнув от натуги он поднял заострённый конец и поднял его на несущегося единорога, а тупой упёр в утрамбованую землю. До этого он никода не делал ничего подобного, а только слышал от бывалых воинов и вот он замер изнывая от натуги едва удерживая балку трясущимися от напряжения руками. Лишь бы не пробежал мимо мелькнула мысль. Но единорог и не думал отворачивать, а всё так же нёсся нацелив свой обломанный рог на Талла. Вот остался десяток метров. Три! Два! Один… и бревно едва не вылетело из рук Талла. С хрустом оно вошло в грудь единорога и стало погружаться туда единорог словно не замечая боли или наоборот ещё больше разъярившись из-за неё упёрся копытами и пополз к Таллу приближаясь всё ближе и ближе. Конец балки погрузился в утрамбованную землю, а острие всё глубже и глубже уходило в грудь. Талл замер вглядываясь в уцелевший глаз единорога спина за лопатками твари вздыбилась и лопнула показался конец балки хлынула кровь. Единорог напрягся и сделал последний рывок. Обломок рога оказался в несколких сантиметрах от лица Талла. Вдруг рог отвернулся и на Талла уставился налитый кровью глаз единорога в котором постепенно угасала жизнь. Талл вздохнул и опустил бревно. Если бы рог не был обломан он бы меня проткнул мельком подумал Талл и продолжил отступать вместе с остальными. Когда он подошёл к центурии раздался приветственный рёв Талл улыбнулся и слабо отмахнулся. Тут в голове у него молнией вспыхнуло «Госпиталь». Он совсем забыл об Ерехе, Йо и Телуре.