Ничего удивительного, я была здорово не в себе.
И в себя я пришла, когда атирий, молча выслушавший всю эту истерику, вдруг схватил меня за подбородок и поднял мое заплаканное лицо, словно желая получше разглядеть.
- А ты забавная, - сообщил он мне насмешливо. - Пожалуй, с тобой будет интересно играть.
- Я не кукла! – ответила я гневно.
- Ты – моя спутница, и будешь той, кем я велю. Или ты не усвоила урок?
- Усвоила, – с ненавистью бросила я. - Ты – моральный урод, и будь проклят тот миг, когда я столкнулась с тобой.
- Следуй за мной, - мою реплику Босс проигнорировал.
Но истерика меня совершенно опустошила, и сил на то, чтобы сопротивляться атирию, у меня не нашлось. На смену вспышке ненависти пришла апатия. И я молча подчинилась.
Мы вернулись к Юмму, терпеливо ожидающему своего всадника, и продолжили путь. Начало смеркаться, меня мутило от голода и усталости, и я брела следом за конем, с каждым шагом отставая все больше. В голове не было никаких мыслей, я сама себе казалась стеклянной статуэткой, готовой треснуть и развалиться от следующего же усилия. И потому не сразу осознала, когда атирий спешился и отрывисто бросил:
- Остановимся на ночлег.
Мы сошли с дороги, прошли еще пару десятков метров и добрались до ручья. Я без сил свалилась на его бережке, уже практически не чувствуя ног. К тому же снова разболелась спина – эффект анестезии, которую использовал атирий, оказался недолговечным. Перекусила из своих запасов – Босс и не подумал предложить мне поесть – и, расстелив захваченное из дома полотенце, свернулась на нем клубочком. Мне стало бесконечно жаль себя и свою загубленную жизнь, и я полночи прорыдала, пока усталость не взяла свое, отправив меня в глубокий сон без сновидений.
Пробуждение не принесло мне никаких хороших новостей. У меня по-прежнему болела спина, да и все тело от долгого лежания на практически голой земле; вокруг все еще простирался лес чужого мира, а рядом готовился продолжать путь закутанный в черный плащ атирий. Ничего не изменилось, а я так надеялась! Даже ошейник на месте, увы.
Но зато сон помог мне прийти в себя. Растерянность, преследовавшая меня накануне, наконец, прошла. И на трезвую голову я приняла два факта. Во-первых, я действительно очутилась в другом мире. Следовало это признать, потому что вызванные тепловым ударом галлюцинации никак не могут быть такими продолжительными и логичными. Как это произошло, и можно ли вернуться обратно – уже другое дело, и им следует заняться, когда доберемся до других людей. И во-вторых, я оказалась во власти сумасшедшего маньяка-садиста, возненавидевшего меня с первого взгляда, и избавиться от него в одиночку у меня не выйдет. Поэтому стоит проявить осторожность и не вызывать его гнев лишний раз.
Я наскоро привела себя в порядок, спрятавшись от взгляда ненавистного атирия. С удивлением обнаружила, что на футболке нет кровавых разводов, пощупала спину – и впрямь, никаких открытых ран. Только несколько бугров от воспалений вокруг царапин. Я даже удивилась, мне-то казалось, у меня не спина, а сплошная рана! Что ж, одной проблемой меньше.
Натянула футболку и наскоро перекусила, справедливо подозревая, что до вечера мне такая возможность больше не представится. Не повод унывать – мой запас печенек изначально был невелик, бутерброды я съела еще вчера, а бутылка с чаем почти опустела, так что экономия не повредит. И вообще, надо искать в происходящем хорошее, иначе сил на спасение у меня не останется.
А я хотела спастись, хотела вернуться домой, вернуться к своей нормальной жизни. И забыть все это, как страшный сон.
Атирий на удивление терпеливо дождался меня, никак не прокомментировав мою задержку. Мы выбрались на дорогу и продолжили путь, хотя поддерживать вчерашний темп я оказалась не в состоянии. Ночной отдых не особо помог справиться с усталостью, да и каждый шаг отдавался ноющей болью в спине. Я едва ковыляла, так что Боссу приходилось периодически останавливать Юмма, чтобы я могла их догнать.
- Ты слишком медленная, - в голосе атирия послышалась досада.
- Освободи меня и иди спокойно, - предложила я и умолкла, почуяв, как затягивается на шее удавка.
Ненавижу. Вот что ему от меня надо? Почему бы просто не отпустить меня, вместо того, чтобы трепать нервы себе и мне? О чем он вообще думает, так настаивая на совместном путешествии? Я напомнила себе о благоразумии, и решила больше ничего не говорить.