Вот только иных объяснений действиям Шэмиана я просто не находила.
И, чем больше я обо всем этом думала, тем меньше понимала, почему все еще следую за атирием. Накануне я пыталась убедить его, что меня лучше отпустить, но тот разговор ни к чему не привел. И то, чем он закончился, оставило у меня немало вопросов, которых становилось только больше. Конечно, можно подождать до очередной ночевки, чтобы выяснить истинные мотивы атирия и его планы на меня. Но ждать мне не хотелось. Он ведь снова уйдет, оборвав разговор на середине. А в дороге такой возможности у него нет, не станет же он рисковать моей жизнью. Если, конечно, он говорил правду о своих намерениях.
Не в силах более сдерживать свое любопытство, я попросила Тилли догнать Шэмиана, и спросила его в лоб:
- Босс, ты мне доверяешь?
Я собиралась выяснить верность собственных предположений по поводу той функции ошейника, ради которой атирий его на меня нацепил. И сочла, что нет смысла юлить, подводя к нужному вопросу издалека.
- Что? – мне определенно удалось его удивить.
- Ты мне доверяешь? – повторила я.
- В каком смысле? – искренне не понял он меня.
- В прямом, - я нахмурилась, предположив, что атирий просто увиливает от ответа. - А какой тут еще может быть смысл? Просто скажи – да или нет.
- С чего вдруг тебя это заинтересовало? – в голосе Босса прозвучало подозрение.
Я не стала отпираться. Скрывать мне от парня нечего, особенно в свете перспективы провести подле него всю жизнь, довольствуясь подчиненной ролью спутницы. А честность, вполне возможно, поможет мне обрести свободу, в случае, если я смогу переубедить атирия, что он не прав.
- Потому что я хочу знать, зачем ты надел на меня ошейник, - я постаралась придать голосу равнодушие. - Не потому ли, что опасаешься удара в спину?
- И что ты хочешь услышать? – ядовито поинтересовался он. - По-твоему, я могу доверять человеческой девчонке смутного происхождения с сомнительными намерениями?
Меня будто током ударило, я вдруг вспомнила – холод, туман в голове, непреходящий озноб и чьи-то бессмысленные слова. «Зачем они велели тебе сделать это? что они задумали?». Шэмиан полагал тогда, что его спасение – часть какого-то заговора. Может, и сейчас полагает? Потому и считает мои намерения сомнительными! И, выходит, он не так, чтобы особо верит, будто я действительно родом из другого мира. Похоже, он и впрямь считает меня лгуньей, хотя ему-то я как раз и не врала никогда.
Меня захлестнула волна обиды, смешанной со странным чувством, будто меня унизили – намеренно и жестоко. Впрочем, что странного, в устах атирия определение «человеческая девчонка» - это страшное оскорбление.
- Не доверяешь, значит, - кивнула я, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на жалкую истерику. - После всех тех усилий, которые я потратила на твое спасение, ты все равно подозреваешь меня в дурных намерениях? И все равно не хочешь отпустить? Да зачем я тебе вообще?
- Я не собираюсь обсуждать это с тобой, спутница, - он повысил голос, и я расслышала плохо скрываемый гнев.
Вот как.
Глупо было надеяться, что мы сможем говорить, как равные. Для него я всегда буду только спутницей, жалкой и не стоящей царственного внимания. И он никогда не упустит случая напомнить мне о моем положении. Как будто я могу забыть об этом хоть на минуту!
Что бы я ни делала, как бы ни старалась, чем бы атирий ни был мне обязан – все равно для него я останусь всего лишь презренной спутницей, подозрительной и не достойной доверия. А значит, он легко забудет о моих заслугах, да и едва ли сдержит обещание, данное столь бесправному существу. Нет, мне не стоит рассчитывать на безопасность в землях атириев. Я погибну там, без малейшей надежды на спасение, отданная на потеху кровожадной толпе.