Лутания смотрела на меня долго, словно целую вечность, а потом повернулась к своему Правителю:
- Господин Шэмиан, - склонила она голову. - Позвольте и мне побороться за место старшей модистки.
- У тебя был шанс показать себя, - возразил парень.
Тут уже я промолчать не смогла.
- Шэмиан, позволь госпоже Лутании участвовать.
Мне стало жаль ее, потерявшую на войне свою семью. И я не хотела, чтобы из-за меня она лишилась любимой работы. Да, она грубо обошлась со мной, но ведь у нее имелись на то причины. А еще мне не хотелось множить причины для ненависти. Ведь пока меня не любят только за мое происхождение, и не стоит добавлять к этому личную неприязнь.
Шэмиан внимательно посмотрел на меня, а затем равнодушно кивнул:
- Пусть так и будет. У вас ровно сутки. А это – сожгите.
Модистки подхватили уродливую одежду и покинули комнату. Я невольно выдохнула и подивилась, насколько тактично обошелся с довольно немолодой женщиной Шэмиан, хотя имел полное право отчитать, как девочку. Приятно узнать, что ему не чужд такт. Хотя и не ясно, почему меня волнуют такие мелочи.
Чуть помолчав, парень осведомился:
- Могу я еще что-нибудь для тебя сделать?
- Душ, - выпалила я, вдруг осознав, что он собрался уходить.
- Что?
- Боюсь, в ванну в ближайшее время я лечь не смогу, - призналась я. - Вдруг закипит?
Я поделилась с ним страхом, родившимся во мне около кипящей ванны. Я любила воду, любила нежиться в теплой ванне, но теперь отчаянно боялась, что подобное может повториться, а я не успею заметить вовремя.
- Не бойся, - мягко откликнулся Шэмиан. - Идем.
Следом за ним я зашла в ванную комнату. Эвили убрала за собой – ванна оказалась пуста, что меня слегка успокоило. Атирий присел возле нее – как Эвили не так давно – и коснулся мраморной подставки. Сияющая волна прошлась по камню, и парень поднялся:
- Теперь тебе не о чем волноваться. Мое заклинание никто не сумеет изменить. Здесь тебе больше ничего не грозит.
Причин верить атирию у меня особых не имелось. Но и не верить – тоже. Хотел бы он моей гибели – не стал бы заморачиваться столь сложными и жестокими мерами. Ему достаточно забыть о моем существовании, и во дворце Атирисса я просто не выживу.
- Спасибо, Шэмиан, - я коснулась рукой джерта, искренняя, как никогда.
Он ничего не ответил, и в гостиную мы вернулись в молчании. Но у самой двери парень вдруг остановился:
- В Тимариссе тебя приняли намного лучше, чем здесь. Не так ли? – в его голосе мне почудилась печаль.
Но возражать я и не подумала, не видя смысла во лжи:
- Так.
Он отвернулся:
- Я бы хотел исправить твое первое впечатление от моего гостеприимства. Есть ли способы это сделать?
- Ты и так много сделал, - я улыбнулась, чувствуя странное смущение. - Но мне бы хотелось навестить Тилли.
Шэмиан покосился на меня с некоторым удивлением:
- Так навести.
- Я не знаю, где она.
- В конюшнях, - любезно пояснил Шэмиан, встретил мой внимательный взгляд, все понял и досадливо добавил: - Я провожу тебя. Только чуть позже, сейчас мне нужно закончить кое-какие дела.
- Дела? – не поверила я. - Ты же вечно развлекающийся бездельник, какие у тебя могут быть дела?
Признаюсь, я просто не удержалась от шпильки, потому что так и не простила этому атирию, как он когда-то обошелся с моим названным братом.
Парень нахмурился и ответил сердито:
- Можешь гордиться, я прислушался к твоим словам. И счел, что должен знать, как живет мой народ.
- Ты решил заняться государственными делами? – восхитилась я.
Определенно, мои слова задели его гораздо, гораздо сильнее, чем я предполагала.
- Решил, - мрачно подтвердил он.
- И как, получается?
- Пока не очень, - честно ответил парень.
- А можно, я тебе помогу?
Сама не понимаю, откуда взялись эти слова. В Тимариссе мне понравилось помогать королю, я чувствовала себя полезной и нужной, да и Алнийр не уставал хвалить меня за старание. Наверное, я скучала по этим похвалам, и здесь, среди враждебных атириев, особенно нуждалась в чьем-то одобрении.