- Почему это? – не сразу поняла я.
- Шэмиан запретил. Одно из условий мирного договора, - как о чем-то само собой разумеющемся заявил мальчишка.
С текстом договора я знакома не была, и об этом условии если и слышала, то внимания не обратила. Зато теперь стало понятно, почему в стражах Западного Атириона ходят исключительно маги. И почему вместо нормального оружия у них то палки, то шесты. Я пожурила себя за невнимательность и взялась за уговоры Диана:
- А мы не будем брать в руки оружие. И я поучу тебя играть на гитаре в ответ.
- На гитаре? – с сомнением уставился на меня Диан.
Я сообразила, что не знаю местных названий музыкальных инструментов. Пришлось объясняться, и идея мальчишке неожиданно понравилась. Но без сомнений не обошлось.
- А как ты будешь меня учить, если музыкальный салон закрыт?
- Шэмиан разрешил мне пользоваться салоном, - отмахнулась я.
- Правда? – недоверчиво уставился на меня мальчик.
Чем несколько меня насторожил. Я понимала, что с салоном у Правителя связаны печальные воспоминания о потерянной семье, но ведь прошло достаточно времени, чтобы суметь отпустить даже самые грустные воспоминания. А значит, можно предположить, что-то не так с самим местом. Поэтому я поинтересовалась:
- А что такое?
- Шэмиан закрыл эту комнату после смерти матери, и никому не позволял зайти туда, даже служникам. Вот почему это место было таким грязным, - начал Диан. - Он решил, что никто не смеет касаться вещей, которые так любила его мать.
- Странный способ почтить ее память – оставить ее любимые вещи зарастать грязью, - фыркнула я удивленно.
Мальчик пожал плечами:
- Кто бы стал ему перечить? Шэмиан не терпит непослушания. Поэтому все сделали так, как он велел. Но появилась ты – и он открыл для тебя место, которое долгие годы было запретным для всех. Как будто ты и впрямь его околдовала.
Я хмыкнула:
- Знаешь, я бы предпочла обойтись без подобной чести. Мало удовольствия, вымывать грязь, которая копилась годами.
Диан рассмеялся:
- Думаю, он даже не подозревал, на что тебя обрекает. Иначе поостерегся бы так жестоко наказывать. Он и впрямь чувствует себя обязанным тебе. И это удивительно, ведь, по его мнению, все вокруг ему должны.
- А вчера мне показалось, ты куда трепетнее относишься к своему брату, - улыбнулась я.
- Шэмиан – правитель атириев. И по умолчанию обожаем нами, - с непонятным чувством откликнулся мальчишка, словно бы с горечью. - Любой атирий жизнь отдаст за него, не раздумывая. И повезло тем, кто может обожать его на расстоянии. А нам, тем, кто знает его лично, приходится как-то еще и мириться с его тяжелым характером. Иногда это сложно – безусловно любить кого-то и в то же время терпеть его весьма неприятную личность.
- Так, значит, если бы он не был правителем атириев, ты бы его не любил? – удивилась я.
- Он не сделал ничего, за что его можно было бы любить, - все с той же горечью ответил Диан.
До чего странно.
Мне вдруг снова вспомнился Алнийр и та любовь, которой окружали подданные своего короля. Отнюдь не безусловная – Алнийра любили потому, что он много сделал для своего народа и заслужил и любовь, и уважение, хотя сам отнюдь не был в этом уверен. В Восточном Атирионе все по-другому. Шэмиана обожают только потому, что он – правитель, вне зависимости от его заслуг. Как обожали бы любого, кто занимает это место. А вот самого Шэмиана… Интересно, есть ли хоть кто-то, кто любил бы именно его, не оглядываясь на его статус? Да и есть ли за что любить его – мрачного, нелюдимого, жестокого?
Впрочем, разве могла я судить, если я знала его только как Босса? Здесь, в Атириссе, он словно бы стал совсем другим. И тот атирий, которого я успела узнать за время путешествия по Атириону, совершенно не походил на того Шэмиана, с которым я будто заново знакомилась во дворце. Способный на поступки, какие я бы никогда не ожидала от Босса, куда более терпимый и мягкий, готовый к добрым делам и благородству. Босс тоже умел удивлять, но сейчас это скорее норма, чем отклонение. Если забыть о ненависти Шэмиана к людям – и ко мне в частности – вполне можно поверить, что гостья во дворце ничуть ему не в тягость.