- Да, были, - подтвердила Дайлен. - Только не упоминай об этом при Шэмиане, он жутко разозлится.
- Почему? – я вдруг подумала, как все могло бы упроститься, если бы эти двое вспомнили старую дружбу. - Что им мешает снова стать друзьями?
- Они – кровные враги, и никогда не сумеют договориться, - Дайлен опустила голову. - Известно ли тебе, как погибли родители Шэмиана?
Чуть подумав, я вспомнила, как мы говорили об этом с Алнийром:
- Их убил Седнир.
- Да, - кивнула девушка. - Родной дядя Алнийра. Последний его родственник. Рециан, отец Шэмиана, всегда стремился к миру, даже в разгар войны он пытался ее остановить, сохранить жизни не только атириев, но и людей. И Седнир подстроил ему ловушку, пригласил будто бы на мирные переговоры – и захватил в плен. Его и Ниален, Правительницу Атирисса. Шэмиан сделал все, чтобы спасти их, но опоздал. Седнир убил их незадолго до того, как наша армия обнаружила его последнее убежище. Сжег на костре. И сам погиб от рук Шэмиана, вместе с остатками своего войска.
Ее рассказ, прозвучавший почти беспристрастно, потряс меня до глубины души. Когда-то Алнийр упоминал, что для всех было бы лучше, не стань Седнир его опекуном и кайвелом людей, но я даже не представляла, что он имел в виду. Войны могло бы и не быть. Атирии и люди подписали бы мирный договор, который не обрекал людей на выживание, а Шэмиан не лишился бы родителей, не озлобился, и не сжигала бы людей и атириев эта всепоглощающая ненависть…
- Он что, был безумцем? – я вслух выразила свое потрясение. - Не дал закончится войне, не попытался выкупить свою жизнь и жизнь своих людей за жизни пленников?
- Безумен или нет, но он был последним родственником Алнийра. И повязал кровной враждой Правителей людей и атириев.
Я нахмурилась и покачала головой:
- Но это же неправильно. Алнийр не должен отвечать за действия своего дяди. А Шэмиан отомстил Седниру. Какие же счеты могли остаться между правителями? У них нет причин ненавидеть друг друга.
- Попробуй объяснить это Шэмиану, - невесело усмехнулась Дайлен.
- И попробую, - решительно кивнула я.
Чем здорово удивила атирию:
- Ты серьезно? Тебе что, жить надоело?
- Не думаю, что дойдет до смертоубийства, - я улыбнулась.
Но мысленно согласилась с Дайлен. Шэмиан ярится при любом упоминании даже имени Алнийра, и пытаться убедить его, что нет никакой необходимости считать Правителя людей злейшим врагом – задача не то что трудная, а практически невыполнимая. Но я не собиралась отступать. Ведь лучшее средство предотвратить войну – это помирить правителей. Другое дело, что придется здорово потрудится, чтобы уговорить Шэмиана хотя бы выслушать мои аргументы. И не факт, что он их примет.
Однако браться за столь ответственное дело вот так, с бухты-барахты, я не собиралась. Требовалось хорошенько подумать, прежде чем подступиться к нему. Но по крайней мере, теперь у меня появилась вполне конкретная цель. Если мне все удастся, если угроза войны отступит, тогда и я смогу вздохнуть свободнее. И, возможно, вернуться в Тимарисс, к названному брату, где я провела самые счастливые дни в Атирионе.
- Ты бесстрашная, - Дайлен улыбнулась. - Пусть судьба осенит тебя удачей в твоем начинании.
Она ушла, оставив меня в недоумении. Выходит, атирийская принцесса желала мира? Значит, она не разделяет враждебности брата в отношении людей? И, быть может, мы еще сумеем с ней подружиться? Мне ведь это не показалось, что о старой детской дружбе она говорит с ностальгией. А значит, Дайлен вполне может принять и новую.
Следующее утро для меня началось с пытки. Уверенная в своей неплохой физической форме, я и предположить не могла, что ее никак не хватит для уроков фехтования. Что сложного, казалось мне, просто размахивать оружием в соответствии с разными приемчиками.
О, как же я ошибалась.
Именно с этого Диан и приступил к урокам – с проверки моей выносливости. Короткая, вполне терпимая разминка развернулась в полноценную тренировку: бег, приседания, прыжки, растяжка, подтягивание… Я честно пыталась все повторять за ловким мальчишкой, но довольно быстро выдохлась.
- Я же просто хочу научиться фехтовать! – взвыла я в конце концов.
Окончательно лишившись сил, я свалилась на голую землю и, едва дыша, пялилась на безоблачное небо. Последняя реплика отняла у меня остаток сил.