Поначалу все шло неплохо, я без должного изящества, но вполне твердо парировала его удары, даже умудрялась наносить свои, легко отводимые. Но моей целью и не было нанести урон Диану, ранить его я не собиралась – даже если бы могла. Я старалась воспринимать шал так же спокойно, как деревянный меч, и не паниковать, когда его туманное лезвие приближается ко мне. Да, шал – опасное оружие, но моих умений достаточно, чтобы парировать его удары.
И мне помогала твердая уверенность, что Диан не причинит мне вреда. За последние пару недель мы отлично поладили, я даже полагала, что мы подружились. Поэтому я не боялась. А потом начала уставать, сказывалась тяжесть клинка. Несколько раз неловко отбила удар, в конце концов оступилась, неудачно подвернула ногу и упала, выронив оружие. Вскинула голову, собираясь посмеяться над собственной неуклюжестью – и смех замер у меня на губах. Потому что Диан не собирался останавливаться. Его шал опускался, целясь мне в грудь, и у мальчика не было ни времени, ни желания остановить этот удар. Я зажмурилась в ужасе, настолько неожиданным это оказалось. Диан, мой друг, веселый, жизнерадостный мальчишка, с одинаковым энтузиазмом обучавший меня фехтовать и обучавшийся у меня игре на гитаре, и вдруг – безжалостный атирий, бестрепетно собравшийся убить меня. Это казалось совершенно невозможным, а потому я даже не попыталась уклониться, парализованная собственным неверием.
- Диан! – полный гнева голос заставил меня открыть глаза.
Мой взгляд уперся в кончик туманного лезвия, застывшего в нескольких сантиметрах от моей груди. А подняв глаза, я увидела Шэмиана, перехватившего руку мальчишки. Заговорить я смогла, только когда Шемиан силой заставил его отвести меч от меня.
- Диан… - потрясение приглушило мой голос. - Ты хотел меня убить.
Странное бесстрастное выражение медленно сползало с его лица, обнажая непонятное изумление. Диан переводил взгляд с меня на Шэмиана, словно и сам не понимал, что происходит. А затем выронил шал.
- Я… - начал было он, но я не стала слушать.
Вскочила, и, не дожидаясь ничьих слов, бросилась в свои покои. Меня захлестнула паника, пришедшая на смену ошеломлению. Меньше всего я ожидала, что мальчик, которого я уже считала своим другом, может напасть на меня. Не просто напасть – он собирался меня убить. И, если даже столь дружелюбный ребенок все это время притворялся, чтобы подобраться поближе и лишить жизни, то что говорить об остальных атириях? Я заперлась в своих комнатах, забралась в постель, сжалась в комочек и дала волю слезам. Мне было страшно, очень, казалось, отовсюду на меня смотрят полные ненависти глаза, и, стоит мне выбраться из ненадежного своего убежища, как меня тут же убьют. Я слышала, как стучат в мои двери, но лишь плотнее куталась в одеяло, отказавшись и от обеда, и от ужина. Просто лежала и тряслась от страха за свою жизнь. Той ночью я изменила своим привычкам и не вышла на балкон, как ни звал меня ильн. Мне казалось, он тоже собирается напасть – или сбросить со спины, если я соглашусь на полет. Потрясение оказалось слишком велико, надолго выбив меня из колеи. А потом я забылась тяжелым сном, но он принес мне облегчение. Я снова начала воспринимать мир адекватно.
И открыла двери, хотя сердце обмирало в предчувствии беды. Но я понимала, что запереться в комнатах – не выход. Во-первых, атириям не составит труда выломать дверь, а во-вторых, чем обрекать себя на медленное умирание от голода, лучше уж сразу погибнуть. Но никто не торопился ворваться в мою гостиную с оружием наперевес, и я занялась привычными успокаивающими действиями. Умыться, привести себя в порядок, одеться… И в процессе я вдруг осознала, в каком жутком напряжении находилась все это время, раз уж это происшествие едва не сломало меня. Я, в общем-то психически здоровый человек, оказалась ввергнута в панический ступор и неприкрытую паранойю. Определенно, атмосфера враждебности не способствует душевному здоровью.
Мои размышления прервал робкий стук в дверь.
- Кто там? – насторожилась я.
- Анна, - голос Диана прозвучал жалобно. - Можно, я войду?
Первым моим желанием было броситься к двери и запереть ее, заодно подперев чем-нибудь тяжелым. Но я справилась с собой и с новым приступом паники, совладав со своими чувствами достаточно, чтобы ответить спокойно и ровно:
- Входи.
Дверь открылась и в гостиную проскользнул Диан, с самым виноватым видом в мире. И вместо того, чтобы испугаться или рассердиться, я неожиданно пожалела мальчишку.