Я вспомнила, как ласково ластился ко мне ильн Шэмиана. И усомнилась в словах волшебника. Шэмиан не может быть привязан ко мне, даже если решил считать меня другом. А вот со второй способностью людей я сталкивалась, лично согревая атирия после ранений. Значит, все правильно сделала. И Шэмиану повезло, что я была рядом.
- И появление людей изменило ход войны? – вернулась я к истории Кибеана.
- Да. Волшебство хигаров не действовало на очарованных ильнов, и они утратили преимущество. Мы сумели дать им отпор, сумели изгнать за пределы нашего мира. И установили барьер, чтобы они не вернулись. Это было великое волшебство…
Он остановился перед фреской, изображавшей гору. С вершины горы в небо поднимался столб призрачного пламени, и в этом пламени сгорали, корчась, хигары. А дальше располагалась карта Атириона, какой я ее знала – разделенная на две страны.
- Атирии позволили людям остаться, потому что барьер лишил вас возможности уйти. Да людям и некуда было уходить, - продолжил волшебник. - В их мире тоже случилась катастрофа, погрузившая сушу в морскую пучину. В благодарность за спасение от хигаров люди получили право основать собственное государство. Атирии проявили великодушие, и люди со временем стали силой, способной противостоять нам. Столетиями мы сосуществовали в мире, люди стали нашим противовесом, конфликты сошли на нет, иные народы вздохнули свободнее, зная, что теперь у них есть защита от безграничной власти атириев. Жизнь на Атирионе стала спокойнее.
- Люди и атирии дружили?
- Люди были нашей слабостью. Младшими братьями, любимыми, а потому прощаемыми за все. Долгое время атирии относились к людям снисходительно. И отголоски этого существуют по сей день. Люди и правда слабее в большинстве своем, но они доказали, что достойны уважения. Они стали силой, с которой нам пришлось считаться. Равные нам. Поэтому мы не просто дружили. Атириев и людей связывали куда более глубокие отношения. А затем… между людьми и атириями произошел раскол. Мы отдалялись, случались мелкие конфликты, росла холодность. Но правящие семьи оставались дружны…
Батальные сцены сменились более пасторальными. Встречи, балы, пейзажи, какие-то знаковые картины… красиво и мирно. В истории Атириона наступили хорошие времена. Но продлились не слишком долго.
Я остановилась возле фрески с городом, объятым огнем.
- Миарисс. Здесь началась война, - объявил Кибеан, останавливаясь рядом.
- Из-за чего?
- Никто не знает. Люди напали на атириев, из города не ушел никто… Началась война на уничтожение, и выяснять, что произошло, ни у кого не было возможности.
- Почему вы думаете, что напали люди?
- Только внезапное нападение могло дать им преимущество, в ином случае атирии бы не погибли, только люди.
Алнийр на такой же мой вопрос дал противоположный ответ. Он полагал, что это атирии напали первыми. А мне не пришло в голову спросить, как же люди сумели дать отпор. И потому версия волшебника казалась более вероятной.
Мы молча проследовали до последних фресок. Окончание войны, два узнаваемых мальчика в просторной пустой зале… а дальше – чистая стена. История, которая еще не написана.
- Почему вы мне это показали?
- Потому что это история нашего мира, с которой ты незнакома. Тебя ведь интересовало, почему ты не можешь уйти, и теперь ты знаешь ответ.
Чуть подумав, я неуверенно заметила:
- А я слышала, что это не Атирион заперли, а хигаров в их мире.
- Никому неизвестно, где находится их мир, - чуть улыбнулся он. - Поэтому проще было оградить собственный.
- А еще я слышала, что они могут прорваться сюда снова.
Кибеан ответил не сразу, он долго-долго смотрел на фреску с подписанием договора о мире, а потом печально заговорил:
- К сожалению, вечных заклинаний не существует. Все они требуют обновлений, подпитки силой, вот только сейчас уже никто не помнит, что это было за заклинание, и как его поддерживать. Поэтому барьер истончается, и никому не известно, когда он падет. И тогда хигары вернутся, а мы… если ничего не изменится, мы окажемся беззащитны перед ними.
- Вы имеете в виду вражду между людьми и атириями?