- Именно. Только вместе мы сможем победить. Но вражда такого рода может сохраниться и перед лицом общего врага…
- Шэмиан бывал здесь когда-нибудь? – едва ли не перебила я.
Мне пришло в голову, что Правитель, допустивший подобный разлад между столь важными союзниками, просто не представляет, почему люди и атирии должны жить в мире. Может, Шэмиан прогуливал уроки истории?
- Бывал, - удивил меня Кибеан.
- И все равно желал войны с людьми? – не поверила я и покачала головой: - До чего безответственно с его стороны.
Волшебник возразил:
- Шэмиана можно во многом обвинить, но не в безответственности.
- Почему? Он сам признался, что все эти годы только и делал, что развлекался, вместо того, чтобы править.
- Анна, - улыбка у него вышла доброй и печальной. - Едва ли ты хорошо представляешь, что произошло десять лет назад. Идем, я расскажу тебе.
Мы вернулись в библиотеку, чтобы расположиться на удобных диванчиках, и я приготовилась слушать новую историю. Мне стало любопытно, ведь мое мнение о Шэмиане давно сложилось, а тот, кто, пожалуй, знал Правителя лучше всех, собирался это мнение опровергнуть. Признаться, я ничего плохого не видела в безответственности Шэмиана, полагая ее неотъемлемой его чертой, не худшей причем.
- Люди и атирии, несмотря на внешнее сходство, во многом отличаются, - издалека начал Кибеан. - И это касается не только физических возможностей. Хотя наше мировосприятие в чем-то похоже, но и различий хватает. Одно из них – нам не нужно взрослеть, чтобы полюбить кого-то. Независимо от возраста, атирию бывает достаточно одного взгляда, чтобы отдать свое сердце – и пронести любовь через всю жизнь. Так случилось с Шэмианом. Он полюбил, будучи еще ребенком – искренне, всем сердцем. А потому не раздумывая, разделил с ней жизнь, когда ей угрожала гибель. Он был счастлив, даже не будучи уверен в ее ответных чувствах. А потом она умерла, и для Шэмиана жизнь закончилась тоже. Не только потому, что он потерял возможность создать семью. А потому, что Шэмиан не умел и не хотел жить без нее. Только когда его родителей взяли в плен, жизнь Шэмиана обрела подобие смысла. Он поклялся освободить семью, потому что таков был его долг. Но он не успел. Опоздал совсем чуть-чуть: когда мы нашли лагерь Седнира, пепел от костров, где были сожжены родители Шэмиана, еще не успел остыть. Со смертью отца Шэмиан стал Правителем атириев. И получил ильна, хотя был для этого еще слишком юн, не готов ни физически, ни морально. Убитый горем мальчик, он приобрел в полное владение средство убежать от всех своих проблем. Он мог остаться в небе, забыть о своих потерях и обречь всех атириев на вымирание. Но Шэмиан этого не сделал. Он поступил ответственно, пожертвовав собственным спокойствием, чтобы защитить свой народ. И все его развлечения – лишь попытки заглушить неизбывное свое горе, помочь в котором ему никто не мог.
Кибеан замолчал. Я же, поначалу удивленная столь загадочным вступлением, теперь совсем иначе посмотрела на Шэмиана. Потерять любовь всей жизни, родителей, отказаться от беззаботности, даруемой ильном – и остаться наедине со своим горем. И все это – будучи ребенком, когда чувства так мучительно ярки, а одиночество столь всепоглощающе… Что ему оставалось, кроме гнева? Как, должно быть, он ненавидел весь мир, а рядом не оказалось никого, кто сумел бы ему помочь.
До этого момента я сочувствовала исключительно Алнийру, невольно виня Шэмиана во всех людских бедах. Но Кибеан заставил меня иначе взглянуть на парня, и теперь я не могла не сочувствовать и ему тоже. Слишком большая беда обрушилась на него, и, хотя мне не нравились способы, какими он пытался с ней справится, но я, наконец, понимала, почему он все это делал.
- Мне так жаль, - искренне призналась я.
- Шэмиан многие годы балансировал на грани безумия, - неожиданно тихо произнес Кибеан. – И лишь ответственность за свой народ помогала ему удержаться на краю.
- Но теперь это прошло? Шэмиан наконец смирился с горем? – я вспомнила, как Дайлен уверяла меня, будто он меняется в лучшую сторону.
Волшебник посмотрел на меня – внимательно и спокойно – и чуть усмехнулся:
- Что ж, можно и так сказать. Он отправился в путешествие, потому что подошел слишком близко к опасной грани. Он был больше не в силах бороться с собой, и надеялся найти то, что поможет ему сохранить разум. Но в результате обрел много больше того, на что рассчитывал.