- Господин! – протянул нищий к Боссу тонкие руки. - Сжальтесь над отверженным судьбой…
Он затянул извечную волынку попрошаек, а я с изумлением спросила у Тилли:
- Кто это?
- Не знаю, - честно ответила римия, затем почесала переносицу и чуть виновато добавила, сообразив, о чем это я: - То есть, это ривлар. Их племя живет далеко на юге Атириона. Странно, как он умудрился забраться так далеко от дома, да еще в таком виде?
- А… у него что, правда крылья? Настоящие?
- Конечно.
- И что, они умеют летать, эти ривлары?
- Да, иначе зачем бы им крылья? – даже удивилась Тилли. - Только зря он к господину атирию подошел.
С этим я была совершенно согласна. Босса сложно назвать сострадательным, чужое несчастье едва ли тронет его черствое сердце. Да и вряд ли профессиональный нищий заслуживает сочувствия, многие из них – по крайней мере, в моем мире – гораздо богаче тех, кто им подает. Но этот ривлар, бормочущий давно заученный текст, отчего-то кажется очень искренним. Крайняя его изможденность, и эти глаза раненой птицы – я бы не устояла.
А Босс, как я и ожидала, брезгливым движением заставил Юмма обойти попрошайку, чтобы без помех продолжить путь. Ривлар опустил голову, плечи его поникли, словно последняя надежда оставила его. Он выглядел таким несчастным в этот момент, что я не выдержала, дернула Босса за край плаща:
- Дай ему хотя бы нирс, он же совершенно истощен.
Меня обожгло яростным взглядом, и атирий презрительно бросил:
- Ему не нужна еда. Только платы.
Но я крепко вцепилась в плащ Босса, глядя на него прямо и бесстрашно. Даже когда вокруг шеи начал затягиваться тугой ошейник, я не отступила. Ривлар нуждался в помощи, и, если уж он не побоялся просить атирия, значит, действительно в отчаянии. И мне стало его чисто по-человечески жаль.
- Глупая человеческая девка, – прошипел атирий себе под нос и обернулся: - Эй, ривлар! Держи.
Что-то маленькое и блестящее мелькнуло в воздухе, прежде чем исчезнуть в худеньких ладошках попрошайки. Несколько мгновений он рассматривал милостыню, а затем выпрямился и с горечью продавшего последнюю гордость произнес:
- Я не принял бы столько, не окажись в столь трудных обстоятельствах.
- Я не дал бы столько, будь у меня платы помельче, - равнодушно ответил Босс, щадя ривлара.
И за этим равнодушием мне послышалось странное сочувствие. Поразительно, а я и не подозревала, что Босс умеет быть таким понимающим. Да еще в отношении нищего, к которому просто не мог испытывать ничего, кроме презрения. Интересно, почему он передумал?
- Благодарю тебя, господин незнакомец, - ривлар низко поклонился Боссу, а затем вдруг посмотрел на меня: - И тебя, юная спутница.
- Да не за что, - немного сбитая с толку, ответила я ему уже в спину, так торопливо удалялся от нас ривлар.
Ведь я ничем не заслужила его благодарности, всего-то замолвила словечко. Но это ничего не значит, атирий ко мне никогда не станет прислушиваться, и кто его знает, отчего на этот раз он решил помочь страждущему. Может, и впрямь я слишком дурного о нем мнения.
Юмм устремился вперед, и следом припустила ошарашенная не меньше моего Тилли.
- Ну надо же! – обернулась она ко мне. - Мельче у него нет платов! Богатый, видимо, у нас атирий…
- Кстати, а что это – платы? – полюбопытствовала я. - Деньги?
- Деньги? – переспросила она.
- На них покупают, за них продают… платят ими?
- Да, - кивнула римия, сообразив. - Платы нужны для расчетов за товар. Самые мелкие – медяны, обычно ими все и пользуются. Сребрян – плат в сотню медянов. И златен – в нем сотня сребрянов, огромная сумма. Господин атирий пожертвовал тому ривлару именно златен. Целое состояние! Ты знаешь, что на десяток медянов можно неделю жить в инсе вместе с питанием, правда, в самом дешевом?
- Нет, конечно, - откликнулась я и восхитилась: - Какой щедрый у нас Босс-то, оказывается! А что такое инс?
Выяснилось, что под инсом в Атирионе подразумевают что-то вроде придорожной гостиницы. А на златен в приличном инсе можно припеваючи жить несколько лет, ни о чем не заботясь, так что Босс и впрямь проявил неслыханную щедрость. Чем снова меня несказанно удивил. Не ожидала я подобного от сурового атирия. И невольно прониклась к нему уважением. Он, оказывается, умеет быть хорошим, жаль только, в отношении меня демонстрировать это не торопится.