Увы, о таком не стоило и мечтать. И главным образом из-за атирия, от которого целиком и полностью зависит моя жизнь. Взбредет ему в голову – и отправлюсь я вслед за разбойниками, причем никто не может гарантировать, что такой уход будет легким и безболезненным. Я абсолютно не защищена от его самоуправства. Ведь он не только не человек, но и форменный псих! И я для него – всего лишь спутница, отпустить которую подобру-поздорову он совершенно не намерен. Страшно представить, что со мной будет, когда я ему, наконец, надоем.
Такие мысли навевали уныние, бороться с которым становилось все сложнее. Я сетовала на судьбу, забросившую меня в этот недружелюбный мир, и не понимала, почему все это случилось именно со мной. Я никогда не была особенной, и путешествие в другой мир меня совершенно не изменило. Все, о чем я мечтала – это обеспечить себя достойной жизнью своим умом и трудолюбием. В число моих желаний никогда не входило столь невероятное путешествие, как это.
К несчастью, от моих желаний ничего не зависит. И как бы сильно я не хотела сейчас очутиться в родном своем мире, вернуть свою привычную безопасную жизнь без потрясений и волнений, как бы не тосковала по потерянному – помочь мне не могло даже волшебство. Я заперта в этом мире, прикована к сумасшедшему убийце, и единственная моя отрада – это добрая отзывчивая Тилли. Без ее преданной и бескорыстной дружбы я бы не пережила эти безумные дни. Моя главная и, пожалуй, единственная удача в Атирионе - у меня никогда не было такого друга, как она. Пусть она не человек, и выглядит необычно, но Тилли легко стала моей лучшей подругой. Мы понравились друг другу с первого взгляда. В отличие от атирия, который изначально невзлюбил меня. Настолько, что даже не счел нужным представиться.
Я призналась себе, что меня задело сказанное Руном. То, что я до сих пор не знаю, как зовут пленившего меня атирия, в свете слов разбойника действительно выглядит оскорбительным. Я ко многому относилась довольно легко; не являясь коренной жительницей Атириона, я не осознавала в полной мере, в каком положении очутилась. Сколь бы отвратительным не было обращение Босса со мной, я в глубине души не верила, что это – навсегда, и что я не в силах этого изменить. Умом понимала, но верить не желала. И меня поддерживал в моем заблуждении тот факт, что атирий словно бы шел мне навстречу, все чаще вступал в разговор, отвечал на мои вопросы. Но то, что он продолжал скрывать свое имя, сводило на нет все мои надежды на изменения к лучшему в наших взаимоотношениях. Просто потому что демонстрировало, насколько сильно его ко мне презрение.
Казалось бы, что проще – спросить Босса, почему он не желает открыть мне свое имя. С вероятностью в пятьдесят процентов он просто усмехнется и представится, наконец. Безо всяких объяснений. Но вот остальные пятьдесят процентов меня пугали. Ведь запросто может заявить, что не мое это дело, потребует, чтобы я больше не смела задавать ему подобные вопросы, да еще подкрепит внушение физическим воздействием в качестве наказания за инициативу. Или еще хуже – подтвердит слова разбойника. И как я буду себя чувствовать после такого? Тем более, что все поведение Босса свидетельствует об этом.
И мои робкие надежды, что мы можем поладить – всего лишь очередное глупое заблуждение.
- Анна, что с тобой? – тихонько спросила Тилли.
- Со мной? – удивилась я. - Ничего. Я в порядке.
Получилось, пожалуй, слишком поспешно, за что я удостоилась подозрительного взгляда римии:
- Точно?
- Да что со мной может случиться, - я улыбнулась.
- Просто ты такая грустная, - Тилли вздохнула.
- Ах, это? – я отмахнулась. - Пустяки, не обращай внимания. Просто вспомнила о доме. Приступ ностальгии, такое бывает. Особенно если нет возможности вернуться, - я чуть подумала и спросила: - Босс, а ты уверен, что такой возможности точно нет?
- Уверен, - откликнулся он.
Пожалуй, я бы предпочла, чтобы он промолчал. Потому что категоричность в его ответе лишала меня малейших сомнений в том, что он может не знать, о чем говорит. А значит, обратной дороги у меня нет. И самое печальное, что меня-то никто не спросил, хочу ли я отправиться в это путешествие. Если бы я еще добровольно согласилась на такое перемещение, мне бы хоть некого было во всем этом винить, кроме себя. А так – я всего лишь невольная жертва чьего-то волшебства! И даже не знаю, кто этот волшебник, из-за которого я попала в Атирион. А знай я – уж предъявила бы свои претензии!