Гумбольдт писал: «В соответствии со взглядами, которые со времен великого открытия Шампольона были постепенно усвоены относительно раннего состояния развития алфавитного письма, финикийские и семитские буквы следует рассматривать как фонетический алфавит, выросший из рисуночного письма, как алфавит, в котором воображаемое значение символа полностью проигнорировано, а буквы рассматриваются как простые знаки для звуков»{215}.
Балдуин писал{216}: «Народ, ставший хозяином морей, установивший связи со всеми берегами и монополизировавший торговлю во всем известном мире, должен был заменить иероглифический алфавит фонетическим, так как постепенно вырос и превзошел его. А изолированный Египет, менее затронутый практическими желаниями и тенденциями торговых предприятий, сохранил иероглифическую систему и вознес ее до чудесных высот совершенства».
Не следует забывать, что некоторые буквы нашего алфавита были изобретены более поздними народами. В самом древнем алфавите не было «с», на ее месте стояло «д». Римляне превратили «д» в «с», а потом, почувствовав необходимость в знаке «д», добавили к знаку «с» хвостик (С, G). Греки добавили к древнему алфавиту «ипсилон», изображавшийся «V» или «У», обе формы использовались для обозначения одного и того же звука. Кроме того, они дополнили знак «х», превратили финикийское «t» в «th» или «theta»; «z» и «s» стали знаками для удвоенных согласных, а финикийское «у» («yod») стало «i» («iota»). Греки переработали финикийский алфавит, который состоял частично из согласных, в чисто фонетический — «совершенный инструмент для выражения речи». К финикийскому алфавиту была добавлена также буква «w». Римляне прибавили «у». Вначале «i» и «j» означали один звук, а знак для звука «j» был добавлен позднее. Во всех европейских языках прибавился также двойной знак «u» или «V» для обозначения звука «w».
Итак, от финикийцев мы унаследовали следующие буквы: А, В, С, D, Е, Н, I, К, L, М, N, О, Р, Q, R, S, Т, Z. Если мы возьмемся проследить сходство с алфавитом какой-либо другой страны, мы должны опираться на эти знаки.
Существует ли какая-нибудь другая страна, в которой мы могли бы найти фонетический алфавит, в каком-либо отношении родственный финикийскому? Это не может быть китайский алфавит, в котором больше знаков, чем слов; это не может быть и клинописный алфавит Ассирии с его 700 стреловидными буквами, ни одна из которых даже отдаленно не напоминает финикийские знаки.
Удивительно, что мы находим в Центральной Америке фонетический алфавит. Это алфавит индейцев майя, древнего народа полуострова Юкатан, которые утверждали, что цивилизация пришла к ним по морю в кораблях с востока, т. е. со стороны Атлантиды. Майя наследовали народу колхуа, чья эра закончилась за тысячу лет до Рождества Христова, от них майя получили алфавит. Эти сведения дошли до нас благодаря епископу де Ланда, одному из первых миссионеров, которые сожгли множество книг майя из-за того, что они содержали дьявольские произведения. Но он, к счастью, сохранил для потомков алфавит этого народа. Мы можем видеть его на с. 192.
Диего де Ланда был первым епископом Юкатана. Он написал историю индейцев майя и их страны, которая сохранилась в рукописном варианте в Мадриде в библиотеке Королевской Исторической Академии. В этом манускрипте есть описание с разъяснением о фонетическом алфавите майя. На книгу де Ланда, по-видимому, в библиотеке не обращали внимания, так как о ней почти ничего не было известно, пока ее не обнаружил французский священник Б. де Бурбо, который с ее помощью расшифровал некоторые древние американские надписи. Он говорил: «Алфавит и знаки, объясненные в книге де Ланда, стали для меня Розеттским камнем»{217}.
Если мы обратимся к таблице алфавитов разных европейских народов, которую мы приводим на с. 194, то увидим, что как бы сильно не были модифицированы формы финикийских букв, мы с удивлением обнаруживаем некоторое сходство между алфавитом майя и древними европейскими формами. Не следует забывать, что индейцы майя были одним из самых консервативных народов мира. Они все еще остаются с удивительным упорством верны тому языку, на котором они говорили, когда Колумб высадился в Сан-Сальвадоре; вероятно, это тот же язык, на котором сделаны надписи на самых древних в их стране монументах. С. Пименталь сказал о них: «Индейцы сохраняют свое наречие с таким упорством, что не станут говорить по-другому. Белому человеку необходимо обращаться к ним на их языке, чтобы общаться». Следовательно, так как их алфавит не переходил от одного народа к другому, как это произошло с финикийским, то весьма вероятно, что он не разошелся так далеко с первоначальными формами, унаследованными от колхуа.