IV. К 25 ГРАДУСУ СЕВЕРНОЙ ШИРОТЫ
I
— Вот видите, — говорил мне две недели спустя капи тан Моранж: — оказывается, что вы знаете старые караванные дороги Сахары гораздо лучше, чем я мог предположить с ваших слов, потому что вам известно о существовании двух Тадекк. Тадекка, только что вами упомянутая, — это та, которую Ибн-Батута помещает в семидесяти днях пути от Туата, а Ширмер — вполне правильно — в неисследованной стране ауэлимиденов. Именно через эту Тадекку проходили в девятнадцатом веке караваны племени сонраев, направлявшиеся ежегодно в Египет.
«Моя Тадекка — другая: это — столица „людей в покрывалах“, которую Ибн-Халдун помещает в двадцати днях пути к югу от Варглы, а Эль-Бекри, который называет ее Тадмеккой, — в тридцати. Вот к этой-то Тадмекке я и направляюсь. Вот эту-то Тадмекку и надо обнаружить среди развалин Эс-Сука. Именно через Эс-Сук шла торговая дорога, связывавшая в девятом столетии тунисский Джерид с излучинами Нигера у Буррума. Поручение, возложенное на меня министерствами и доставившее мне удовольствие быть вашим спутником, состоит в том, чтобы определить, не представляется ли возможным восстановить этот старинный караванный тракт.
— Вам придется, несомненно, испытать разочарование, — заметил я: — все говорит за то, что торговые сношения, происходящие в наши дни на этом пути, — очень незначительны.
— Посмотрим, — спокойно сказал он.
Этот разговор происходил между нами в то время, как мы подвигались вдоль монотонных краев лежавшей на нашем пути себхи22. Обширный солончак отливал бледноголубым светом под лучами встававшего солнца. Наши пять мехари, широко расставляя свои длинные ноги, бросали на его блестящую поверхность большие темноголубые тени, бежавшие рядом с ними. От времени до времени, на воздух поднималась птица, — единственная обитательница этих пустынных мест, — нечто вроде цапли неопределенной породы; встревоженная нашим караваном, она парила сначала над нами, словно подвешенная на нитке игрушка, а потом, как только мы уходили дальше, снова садилась на землю.
Я ехал впереди, внимательно следя за нашим маршрутом. Моранж следовал за мной. В своем просторном белом бурнусе, с высокой спагийской феской на голове и с висевшими на шее длинными четками из белых и черных шариков, с большим крестом на конце, — он являлся идеальным воплощением «белых отцов» кардинала Лявижери23.
После двухдневного привала в Темассинине, мы свернули в сторону, чтобы отклониться к юго-западу от пути, по которому шел Флятерс. Мне принадлежит честь открытия, еще до Фуро, важного значения Темассинина, как геометрической точки пересечения караванных дорог, и указания места, где капитан Пэн недавно выстроил форт. Здесь скрещиваются тракты, ведущие в Туат из Феццана и Тибести, вследствие чего Темассинин является, несомненно, будущим центром великолепного осведомительного бюро. Сведения, которые я собрал во время нашего пребывания там о злых умыслах наших врагов, оказались очень серьезными. Отмечу, кстати, что меня удивило полное равнодушие, с каким Моранж относился к моей деятельности политического следователя.