Я так увлекся, слушая ее объяснения, что даже и не пытался унять то волнение, что ощущалось в ее голосе.
— Я старалась объяснить каждому представителю совета, что волноваться не следует, что это всего лишь замена энергий Духа Атлантиды, но меня мало кто слушал. Все были очень напуганы вспышками и грохотом в зале. Многим стало плохо, и я ничего не могла с этим поделать, абсолютно ничего. — произнося эти слова она слегка погрустнела.
— Подойдя к старейшине Тиру, я попыталась ему объяснить причину вспышек и шума, как вдруг почувствовала, что сквозь меня со спины прошла волна тепла, затем еще одна. Потом кто–то схватил меня за плечо и заставил обернуться. Это был Максимилиан. Он хотел, чтобы я тоже увидела то, что привлекло его внимание. Макс все теребил меня, не мог толком сказать, куда мне следует смотреть, только указывал рукой, потому как был очень напуган. Я обернулась и сразу поняла, почему он был в таком состоянии, что не мог даже говорить. С тобой опять творилось что–то непонятное. — продолжала она свой рассказ, уже понемногу успокаиваясь.
— Ты как–то странно стоял, закрыв глаза, и от тебя во все стороны расходился волнами золотистый свет, проходя через все вокруг, и через меня тоже. Я поначалу очень этого испугалась, не могла даже сдвинуться с места. Ноги меня не слушались. Но понемногу испуг стал исчезать, заменяясь чем–то светлым, приятным. Потом поняла, что эти ощущения приносили с собой волны света, исходящие от тебя. Они постепенно убрали из меня страх. Заменили его спокойствием, миром. Поняла, что ты, наверное, опять в себе открыл что–то новое, чтобы в очередной раз помочь нам. — рассказывала мне Лира, улыбаясь.
— Мне стало так хорошо от этих теплых лучей света, как никогда не бывало раньше. Спасибо тебе, Виталий. Я благодарна тебя за такие прекрасные ощущения и чувства, что испытала тогда.
И тут она не удержалась. Подбежала, и, повиснув у меня на шее, разразилась рыданиями. Ее буквально прорвало от избытка тех ощущений, которые она получила от волн света. Теперь я понял, почему у многих людей в этом зале были красные и влажные глаза.
От слез.
Наверное, я немного «перегнул палку», посылая вокруг не только спокойствие, умиротворение, но что–то еще, от чего они, возможно, и прослезились. И малость перебрал с количеством. Его, вероятно, было слишком много, явно больше, чем было необходимо для погашения страха и исправления сложившейся ситуации. Похоже, что только слезами счастья и можно было выразить тот избыток чувств, полученных от моей выходки. Ну, что ж, здорово.
Нежно обняв, плачущую у меня на плече Лиру, я не стал ее успокаивать и ободрять, ведь это были слезы радости и счастья от пережитого. Просто ждал, пока она сама выпустит из себя излишки переданных мною чувств, пусть даже и слезами. Просто стоял и позволял ей это сделать.
С ее слов я понял, что в зале действительно произошло то, что я замыслил, и все это время представлял, стоя, закрыв глаза.
У меня получилось, опять все получилось. Осознавать это было просто здорово. Настолько приятно, что и у меня тоже выступили на глазах слезы. Я ничего не смог с этим поделать, да и не хотел, если честно. Я тоже был счастлив.
Мы стояли, изливая избыток радости, счастья, благодарности в пространство, а наши ауры излучали мягкий свет.
Наконец, Лира отстранилась, выпустив меня из своих объятий. Захотела что–то сказать, набрав уже в легкие воздуха, но я остановил ее, приложив палец к своим губам. Такого взгляда я еще не встречал ни у кого. Она так и застыла, с немым вопросом в ее глазах и совсем не имея понятия, почему я так на нее уставился.
Но что это был за взгляд. Он излучал чистейшую, добрую благодарность. Благодарность за пережитые мгновения, за помощь, поддержку. Да, он объединял в себе все, абсолютно все. И он согревал. От этого взора веяло некой энергией, силой. Я ощущал ее, хотя и не видел. Наслаждался ею, этими ясными голубыми глазами, с трепетом смотрящими на меня.
— Лира, с тобой все в порядке? — осведомился я о ее состоянии, все еще не в силах отвести свой взгляд от ее глаз, лица.
— О–о–о! Да. Я прекрасно себя ощущаю, а все благодаря тебе, Виталий. Я даже не представляю, как могу выразить тебе благодарность за те ощущения, что ты передал мне. Они прекрасны. — ласково произнесла Лира, все еще глядя на меня.
— А ты Макс как? — задал я аналогичный вопрос и Максимилиану тоже.
— И ты еще спрашиваешь, как мы?! — возбужденно выпалил Макс в ответ. — Да, где ты был все это время?! Почему ты не знаешь о том, что мы испытали?! Это ведь было просто…, просто…. Ты не перестаешь нас удивлять. Как только мы приходим в себя после очередного случая с тобой, ты снова и снова заставляешь нас удивляться. — он почти проглатывал слова. Так сильно был возбужден. Но все же их смысл мне итак был ясен.
— Я надеюсь, что со старейшинами тоже все в порядке? — обратился я к ним с вопросом, хотя ответ уже читался на их лицах, вновь покрывающихся здоровым румянцем. Они тоже постепенно приходили в норму, пока я беседовал с Лирой и Максом, хотя все еще продолжали молчать. Некоторые закивали в ответ.
— Ну, раз все хорошо, я схожу к озеру. Мне надо побыть наедине, разобраться с тем, что только что я здесь вытворял. — обратился я к Максу.
— Вы, я надеюсь, и без меня все расскажете совету о том, что узнали и увидели, пока были со мной все это время. Ведь так?
— Да, да, конечно, ты можешь идти. Мы с Максом сами объясним все старейшинам. Можешь за это не волноваться. Я все знаю, запомнила, так что беспокоить мы тебя не будем. — улыбаясь произнесла Лира, глядя на меня все тем же лучистым взглядом.
— Вот и отлично, — я уже почти развернулся к дверям, ведущим из зала, — Да, вот еще что, когда посчитаете нужным, соберите людей, и если я вам все же понадоблюсь, найдете меня у озера. — с этими словами я, наконец, развернулся, дошел до дверей, и, выйдя из зала, направился к озеру.
20
Уже на подходе я заметил знакомое голубоватое свечение Атлантиды. Был полдень. И Дух об этом сообщал, располагаясь довольно высоко над водной гладью озера. Сила исходящего света была довольно велика, и ее хватало с избытком для освещения окрестностей.
Атлантида, очевидно, заметила мое к ней внимание, и ее голубоватый свет как бы в ответ озарился золотистыми всполохами.
И действительно, подходя ближе к воде, я услышал радостные, полные сил и энергии мысли Атлантиды.
— Вот и настало время твоего обретения, Виталий. Настал час расцвести тебе, понять свою истинную силу, почувствовать ее, управлять ею. — «голос» Духа был сильным и твердым, и в то же время излучал огромную нежность. И еще он был добрым, бесконечно добрым.
— Время моего обретения? Узнать свою силу? О чем это ты? — не понимая, о чем это вещает Дух, я выпалил все эти вопросы на автомате.
— Как? Ты что до сих пор не заметил, что с тобой начали происходить невероятные, на твой взгляд, события? Ты иногда даже не знал, что делать дальше. Неужели ты не замечал всего этого? — настойчиво, но мягко Атлантида наводила меня на ответы.
— Нет, нет, я все это замечал. Этого просто нельзя было не заметить. Эти события слишком сильны и неординарны, чтобы не обратить на них внимания. Это мне понятно. Но мой расцвет? О чем это ты? Объясни подробнее. — уточнил я в ответ Духу, что я понял, а что нет.
— Так я об этом и пытаюсь тебе сказать. Твой расцвет означает, что ты теперь готов принять силы и возможности, данные тебе изначально. Ты созрел для того, чтобы обладать этими силами и разумно их применять. И теперь для тебя настало время познать себя в полной мере, нежели каким ты осознавал себя ранее, до настоящего момента. Пришло время познать себя полностью, без остатка. Процесс познания будет длительным, но начало уже положено. Я знала, что это случится, и я рада за тебя. Очень рада. — Ответила на мои вопросы Атлантида.
Дух действительно был рад за меня. Его состояние я почувствовал сам. Да и внешне это выражалось неслабо. К голубому сиянию добавились радужные разводы, сопровождаемые золотистыми вспышками, частыми и яркими.