— Вы действительно думаете, что вы — это те, кто сейчас сидит на песке, слушает и смотрит на меня? — начал я без всякой подготовки, вступительной речи и предисловий.
— Да, да, — нестройным хором после недолгой паузы откликнулись все дети без исключения, с интонацией, не допускающей других вариантов. Лира промолчала, но было видно, что и она тоже никак не ожидала от меня услышать такое. Мой вопрос явно завел все ее мысли в тупик, и она просто молча продолжала на меня смотреть.
— Ошибаетесь, — спокойно произнес я, улыбнувшись.
— Ваши ноги, руки, голова, живот, и вообще все тело — это всего лишь механизм. Такой же механизм, как и лодка, используя которую вы переплываете озеро, как и дома, в которых вы отдыхаете по ночам, едите, укрываетесь от непогоды.
— Ваши тела — это на самом деле не вы, а всего лишь механизмы, своеобразные машины, которые помогают вам настоящим находиться в этом мире, ощущать ветер, воду, чувствовать запахи, вкусы, звуки, — продолжал я объяснения, видя, как широко раскрываются детские глаза. А немые вопросы, так сильно стремятся из них наружу, что даже нет необходимости в сознательном чтении их мыслей.
— Да, вы не ослышались, и именно так все и обстоит. Тела нужны нам для пребывания в мире сильно сжатой, сконцентрированной энергии, то есть именно здесь, где мы сейчас и находимся, в мире материальных объектов. Этот мир состоит из того, что можно назвать как «нечто». Некие проявления этого «нечто» ощутить и почувствовать мы не в состоянии, но кое–что все же можем. Я еще называю это «нечто» — энергией.
— Например, всем должно быть известно, что такое огонь, а многие наверняка уже разводили костры. Не так ли? — задал я вопрос и опять нестройный хор детских голосов дал утвердительный ответ.
— Так вот тепло, исходящее от пламени костра, которое вы ощущаете своими телами это одно из множества проявлений этого «нечто» или энергии, из которой все и состоит. Абсолютно все.
Свет, распространяющийся от горящего костра это тоже проявление энергии, но немного в другой форме. Поленья, которые сгорают в костре, постепенно превращаясь в угли и золу, тоже являются энергией. Но это уже энергия, находящаяся в более плотном состоянии. В этой форме, то есть в виде кусков дерева, энергия очень и очень сильно сжата. Пока все понятно, о чем я говорю? — снова спросил я молчащую детвору. В ответ услышал редкое мычание, перемежающееся с недоумением. Многие отрицательно замотали головами.
Похоже, что мои объяснения оказались слишком сложными для них.
— Ладно, объясню на примере, смотрите, — я сконцентрировался, представив у себя в ладонях пластиковый литровый стакан с водой, и протянул перед собой обе руки. Почти сразу же последовала вспышка света, и у меня в руках появилась мерная емкость из прозрачного пластика, доверху наполненная водой. Ребята при виде вспышки разом вздрогнули, явно не ожидая подобного фокуса с моей стороны. Кто–то испуганно вскрикнул.
— Что собой представляет вода вам уж точно должно быть известно. С такими состояниями воды, как, например пар и туман вы тоже наверняка знакомы, или, к примеру, вода в жидкой форме, как у меня сейчас.
— Да, да, это нам известно, это мы знаем, — подтвердила детвора.
— Так вот вода так же является энергией, в более плотной форме, как и куски дерева в костре, — говоря это, я одновременно тонкой струйкой начал выливать воду из емкости, задавшись целью получить ее газообразное состояние.
Эффект, последовавший за моими действиями, слегка ошеломил даже меня самого.
Не достигая земли, струйка воды начинала закипать, и прямо на моих глазах, шипя, превращалась в пар, окутывающий меня до колен.
Прекратив, наконец, выливать воду из стакана, остальную ее половину, я заморозил прямо в сосуде, просто помыслив об этом.
— Как вы только что видели, вода принимает разные состояния. Эти ее состояния мы можем ощущать с разной силой. Лед и жидкую воду вы можете даже потрогать, и я передал им стакан со льдом, который они тут же стали рассматривать, передовая его друг другу, совсем отвлекшись от моих рассуждений. Я вспомнил, у них ведь не бывает зимы, и, стало быть, они и понятия не имеют, что такое лед.
— Но вот пары воды, мы уже почти не ощущаем на ощупь, так как в этом состоянии вода принимает менее плотную форму. Мы можем их только видеть. — я продолжил, немного выждав, пока детвора рассмотрит лед в сосуде.
— Это вам понятно? — я снова проконтролировал, поняли ли ребята мои объяснения на этот раз. Теперь ответ прозвучал незамедлительно.
— Хорошо, продолжу в таком случае далее, и скажу, что энергия, из которой состоит вода в виде пара даже в этом случае имеет очень плотное состояние. Изначальную же, то есть неуплотненную каким–либо образом энергию, мы ни увидеть, ни потрогать, ни почувствовать не можем. Так сильно она рассеяна вокруг. Но все же, мы можем ею управлять.
— Управлять ею? Как это? Расскажи, — из толпы послышались вопросы, содержащие в интонации одновременно непонимание и удивление. Они, наверное, возникли у тех, кто понял, о чем я сообщал, но просто не допускал самой возможности управления этой субстанцией по желанию человека.
— Тише, тише, я все сейчас объясню, — снова, не повышая голоса, я умерил пыл детей, сидящих напротив.
— Видели, как у меня появилось вода, и что случилось перед этим?
— Да, да, мы все видели, — наперебой стали кричать дети. — Сначала у тебя в руках появился свет, а потом вода.
— Верно, — подтвердил я. — А началось все с моего желания. Я захотел, чтобы у меня в руках все это оказалось. Затем я представил, что уже держу стакан с водой, представил, как он выглядит внешне, его форму, размеры. Представил, что в нем есть вода. Потом уже, после всего этого, появился свет, и в моих руках возникла емкость с водой.
— Вот так я управлял энергией. Как именно? Своими желаниями и тем, что представил, будто стакан с водой уже есть у меня в руках, представил, что я уже держу его. В итоге, энергия стала собираться в одном месте — над моими ладонями. Когда ее там собралось достаточно много, она проявилась как свет, и все мы увидели это. Потом, когда ее стало еще больше, в моих руках появилась колба с водой.
— А мы можем управлять энергией так же как ты? — последовал естественный вопрос с их стороны.
— Конечно, можете. На это способен каждый человек. Вы и ваши родители в том числе, и вообще все, кто живет в Атлантиде. Просто ваши папы и мамы забыли, что умеют это делать, и поэтому не рассказали об этом вам, не научили вас этому. Но сейчас мы все исправим, и теперь вы сами научите своих родителей управлению энергией.
— Я вам помогу, — сказав это, я взглядом выбрал девочку с ярко–белыми, цвета молока, волосами, семи — восьми лет, и продолжил. — Вот, например, ты Мия, подумай о том, что тебе сейчас хочется больше всего, о каком–нибудь предмете или еще о чем–то. Затем представь, нарисуй то, о чем ты подумала, мысленно, у себя в голове. Рассмотри в деталях какова форма этого предмета, каков его цвет, вкус, если это съедобно. Представь все как можно ярче, ощути его, почувствуй. Потом просто расслабься и наблюдай за тем, что будет происходить. — произнося это, я почему–то даже не удивился тому, откуда я мог узнать имя этой девчушки. Взглянув на нее, я уже просто знал, как ее зовут. Любопытно, очень любопытно.
Дольше сосредоточиться на этом аспекте мне не позволило то, что произошло.
Краем глаза я заметил, что Мия чуть прикрыла глаза, очевидно, в этот момент, рисуя то, что она представляла на своем внутреннем зрительном экране.
Затем последовала долгая вспышка света. Такая же примерно по интенсивности и яркости, какая была и у меня, но достигала она пика яркости, гораздо дольше. Это и понятно. Мия ведь проделывала это впервые. Она вообще узнала об этом только что. Удивительно, как у нее вообще все вышло с первого раза.