– Откуда ты всё знаешь? Ты же был в это время в египетской пирамиде, – спросила его девушка и оглядела своё укромное место. Огромные, небывалой толщины деревья с раскидистыми кронами укрывали их от палящего солнца и чужих глаз, а кустарники доходили до её плеча. Зато Спайк мог свободно передвигаться по лесу, так как сочная зелень отлично его маскировала.
Друзья уже целый день наблюдали сквозь листву деревьев за жителями деревни. Мужчины обрабатывали свои поля, женщины занимались хозяйством, а беззаботные детишки шумели возле своих матерей.
– Мне положено всё знать об этом времени рассвета Атлантиды, а ты своей одеждой привлекаешь к себе слишком большое внимание, – произнёс чародей и достал из-под складок одежды мешочек, затем высыпал на руку белый порошок и дунул в сторону девушки.
Комольскую с ног до головы окутало белое, переливавшееся всеми цветами радуги облако, и она вздрогнула от неожиданности, почувствовав, как происходят изменения в её облике.
Теперь Яна была одета в белое, хорошо продуваемое платье, украшенное красивой вышивкой. На шее у девушки красовалось ожерелье из диковинных ракушек, покрытых по краям жемчугом. Запястья её рук обвивали маленькие золотые змейки с красными, как огонь, камнями вместо глаз. Ноги защищали мягкие удобные сандалии из пальмовых листьев с причудливыми узорами. Волосы стали длинными, и тёмный цвет придавал ей некоторую изюминку.
Путешественница критично осмотрела себя. Новый образ ей явно нравился. Девушка услышала сзади себя какой-то шум. Не успев ничего произнести, она почувствовала сильнейший удар по голове и упала без чувств.
Очнулась Яна от неприятного, пронизывающего всё тело кислого запаха и поморщилась.
Спайк поднес к её носу какую-то траву и тревожно произнес:
– Наконец-то ты очнулась!
– Что произошло? Голова так болит, – медленно спросила Комольская и с трудом поднялась, потирая голову.
– Эта дикарка набросилась и ударила тебя сзади по голове. Я усыпил её и связал, теперь она никому не причинит вреда, – чародей указал на девушку, которая лежала на траве без сознания.
Яна присела рядом с незнакомкой и быстро окинула её взглядом. На траве лежала красивая, высокого роста, светловолосая девушка, одежда которой была в плачевном состоянии. Рваные лоскутки в некоторых местах обнажили тело, но это было не заметно, так как смуглая кожа и грязь скрывали обнажённые участки её тела. По длинным ухоженным рукам было понятно, что это особа – благородного происхождения.
– Спайк, разбуди девушку, надо узнать, кто она такая?
Маг поднёс к носу незнакомки траву, и та вскрикнула, очнувшись, когда увидела перед собой низкорослика, и попыталась пошевелиться.
– Не бойся, тебе ни что не угрожает. Как тебя зовут? – спросила её Яна.
– А ты как будто ты не знаешь, кто я. Хватит прикидываться ангелочком. Разрушена вся моя жизнь. Из-за твоего тщеславия мой отец отказался от меня, а твои воительницы всюду разыскивают меня, пытаясь меня убить. Ты коварная и лживая фурия! А ну быстро отпусти меня! – гневно выкрикнула девушка и попыталась освободиться, но тугие верёвки так впились в тело, что причиняли ей только боль.
От крика незнакомки Яна почувствовала себя неуютно. Она посмотрела на фир-болга и грозно спросила:
– Что ты сделал с моим внешним видом? Почему эта истеричка так со мной разговаривает? Сейчас же верни мой прежний облик, а не то пожалеешь, что на этот свет родился! – затем немного подумав, Комольская добавила спокойным голосом. – А платье и сандалии можешь оставить.
Чародей насупился и буркнул себе под нос:
– Вот и делай людям добро и никакой тебе благодарности.
Он высыпал из мешочка порошок и дунул в сторону Яны. Девушку окутало белоснежное облако, и она вновь ощутила изменения в своем облике. Волосы приобрели прежнюю длину, пропали змейки на руках и ожерелье на шее, усыпанное жемчугом.
Незнакомка оглядела Комольскую с ног до головы и с издёвкой произнесла:
– Ты меня этим не проведёшь, Мигера. Я тебя насквозь вижу. А это что твой новый ухажер? – спросила она и сочувственно посмотрела на Спайка. Затем перевела взгляд на Яну и добавила:
– Никто не смеет ограничивать свободу законной принцессы Атлантиды! Клянусь Посейдоном, я отомщу за себя и за своего отца!
Комольская повернулась к фир-болгу и хихикнула, едко произнеся:
– Вот это имечко, любая бы стерва позавидовала, – потом настроение резко изменилось, и она с раздражёнными нотками в голосе произнесла: