— Твоя дочь, великая принцесса, позволила Гальдару отправиться на его родину, в Верхние Земли.
Он ждал, что скажет Нод, но император даже не пошевелился.
— …Она дала ему лошадь и бумагу с собственной печатью…
Нод метнул на него быстрый иронический взгляд.
— …То, что Гальдар увидел в своей провинции, настолько обмануло его ожидания, что он тут же возвратился самой короткой дорогой на Сосновую виллу. Мне кажется, он больше не опасен.
— А мне кажется, что Дора — самая умная женщина в моей империи.
— Эта уловка способна сделать честь дальновиднейшему из политиков.
— Однако ты забыл сказать, что моя дочь отправилась ему навстречу, до того она влюблена!
— Она боялась вызвать твое неудовольствие.
— Нет. Если уж она способна потерять голову с этим незнакомцем, да еще понимая, что никогда ему не достичь высот ее положения, тот тут можно только развести руками.
— Гальдар для принцессы всего лишь интересный собеседник. Она нашла в нем человека не такого, как все остальные.
— Вот уж это точно!
— Теперь, когда Гальдар оставил свои бредовые затеи, эта связь не представляет интереса, она забудется, как и все прошлые. В принцессе очень развито чувство долга, но возраст, обстоятельства, этот нежный приморский климат…
— Этот Гальдар — единственное, что мешает мне отправиться с легким сердцем с кораблями, оставив Дору регентшей.
— Так в чем же дело, господин? Уничтожь его!
— Я же говорил тебе, что это невозможно.
— Ну так назначь его капитаном на одну из галер.
— Она не захочет этого. Я ей его «отдал». Глупо, конечно.
— Ну что ж, господин, тогда оставайся с нами, будь хранителем нашего счастья и спокойствия.
— Я еще не слишком пресытился славой, старый козел. Но довольно об этом. Ночь — мой лучший советчик и друг. Я и впрямь человек сумерек… У тебя все?
— Твои астрономы заметили новую звезду.
— Тоже мне подарок!
— Они утверждают, что она выглядит очень странно. Ее голубоватый хвост необычайно ярок.
— Обычная комета.
— Они говорят, что она движется к Земле. Они погрузились в сложнейшие расчеты, чтобы определить ее траекторию, но результаты получились слишком разные. Один утверждает, что она исчезнет в глубинах Вселенной, а другие — что она заденет Луну, и это будет причиной великих катаклизмов.
— Забавный способ тратить собственное время. Но бог с ними, пускай уж они это обсуждают, раз такое у них ремесло. Мне же приходится мучиться настоящими проблемами: должен ли я покинуть Посейдонис? Назначить ли Дору регентшей?
5
Эту дилемму разрешила судьба. Но все началось, конечно, с императора. Его не интересовало спокойствие других, их ничтожное мимолетное благополучие. Ради собственной потехи он рушил будущее своих близких, но и сам, подписывая этот приказ о возвращении, не знал, что решает и свою судьбу. Он вдруг вынужден был прервать свои морские прогулки. Гальдар — свои беседы с Дорой и философствования, Дора — свою игру в простую влюбленную девушку, а ее брат — свое выздоровление. В течение часа им следовало покинуть белую Сосновую виллу, забыть этот мир свежего бриза, апельсиновых деревьев, тихих рассветов, дней, полных неги, и звездных ночей. Император приказал им возвращаться. Пятьдесят последних кораблей наконец прибыли, и нельзя было больше задерживать отправку великой флотилии. Он не мог больше ждать. Медики робко возражали, что Доримас не совсем еще здоров, что нужно еще хотя бы две недели до полного выздоровления и что в пути болезнь может возобновиться. «Рыцари-орлы» разогнали бормочущих врачей и сами уложили принца на носилки. Когда появилась Дора, они удалились по ее знаку.
— Ты дрожишь, милый брат. Тебе холодно?
— Нет, я дрожу от страха.
— От страха?
— Да, я боюсь его.
— Император очень тебя любит, а кроме того, подумай о том, что, может быть, мы ему нужны.
— Но меня-то он ненавидит, ибо я — причина этой войны. И одновременно презирает, потому что Форенос разбил наших воинов, и я был ранен.
— Совсем наоборот. Он только и думает о том, как отомстить.
— Чтобы утолить свою жажду убийства и господства. Уже много дней я думаю о нем и о его намерениях. Если он не считает меня сыном, то и я не считаю его отцом. Это зверь, злой и жестокий.
— Как ты можешь так говорить?! Ведь тебе командовать экспедицией. Разве можно представить себе большее доверие?
— А если я считаю, что переговоры лучше этих бесконечных сражений? Если откажусь командовать? Я бы предпочел плохой мир, чем даже поражение врагов, поскольку кровь взывает к крови, а всякая новая победа разожжет новую ненависть. Когда, наконец, эти народы, которые мы завоевали, смогут вздохнуть свободно? Неужели мы не можем жить с ними в мире? Что касается меня, то я уже забыл оскорбления, которые нанесли мне пеласги. Более того, я благодарен тому воину, который проткнул меня, потому что эта рана дала мне время и повод к размышлению. Война из всех видов человеческой деятельности, наверное, самое бессмысленное и пустое дело.