Вручает ему письмо.
ДОН РОДРИГО Но это же то самое письмо, что мне было поручено передать ей.
ДОН КАМИЛЬО Мне кажется, на обратной стороне что–то написано.
ДОН РОДРИГО (читает) Я остаюсь.
Уезжайте.
(повторяет вполголоса)
Я остаюсь.
Уезжайте.
ДОН КАМИЛЬО Все ясно.
Она остается, а вам ничего не остается, как уехать.
ДОН РОДРИГО Будьте любезны передать донье Пруэз, что я хотел бы говорить с ней тотчас.
ДОН КАМИЛЬО Чтобы таким образом отдавать мне приказания, вы должны, видимо, считать меня более чернокожим, чем я есть. Офицер, которому вы только что передали просьбу об аудиенции, не принес ли он вам отказ?
Вы должны были бы довольствоваться.
Однако кто знает? Эта комната не столь удалена, чтобы ваш голос не достиг ушей Ее превосходительства.
ДОН РОДРИГО Неужели она откажется повиноваться приказу, который сам король уполномочил меня передать ей?
ДОН КАМИЛЬО Не приказ, если я хорошо прочел, совет.
ДОН РОДРИГО А тот, что вместе с королем, дает ей ее супруг именем Бога?
ДОН КАМИЛЬО Она предпочла остаться здесь.
ДОН РОДРИГО (кричит) Пруэз, слышите вы меня?!
Тишина.
Дон Родриго кричит вновь.
Пруэз, Пруэз, вы слышите?!
Тишина.
ДОН КАМИЛЬО В конце концов, может быть, ее здесь и нет. В любом случае, удостовериться невозможно.
Пауза.
Какая, однако, оригинальная миссия была поручена вам.
Пауза.
Вы ничего не отвечаете, но ваша тень на стене, она здесь и подсказывает мне, что вы того же мнения.
Вы любите ее, и единственное, что вы можете ей предложить, это письмо старикашки с приказом вернуться. Как соблазнительно!
Что касается вас (да, я видел также и ваше письмо, мне отдали его со всем содержимым пакета),
Вы предлагаете исчезнуть навсегда! Ну что же.
Вы можете начать немедленно.
Пауза.
Мы ожидали другого. Целый флот, празднично разукрашенный султанами, который сокрушает наш маленький Могадор, а мы пытаемся ответить вам как можно лучше!
Вы сами, с красным пером на шляпе, посреди пятидесяти молодцов с пиками наперевес, возглавляете штурм.
Дон Камильо уязвлен и изничтожен, а еще трепещущую даму уносят. Как противостоять насилию?
Вместо всего этого вы хотите заставить работать ее головку.
Нет ничего, что бы женщина ненавидела более, чем самостоятельно принимать решения.
“Итак, сударыня, скажите, действительно ли вы любите меня, и потом во имя любви ко мне возвращайтесь к вашему мужу! Неужели вас не восхищает великолепное жертвоприношение, в котором я уготовил роль жертвы Для вас?”
Пауза.
Ваша тень не движется. Но она здесь, вырисовывается на этой мрачной стене,
Где, не единожды, другая тень, еще более одинокая,
Медленно раскачивалась — на конце веревки — при неярком свете от огня затухающих головешек.
Пауза.
Будь я на вашем месте, даже с подбитым судном, я бы попытался сделать что–нибудь. Даже искалеченный, как вы, я имею в виду ваш корабль,
Рукой женщины.
Спешу сообщить вам, что я принял меры предосторожности.
Пауза.
Надвигаясь на Родриго н повышая голос.
Вам этого мало? Вы хотите услышать большее?
Ну что ж. Я думаю, что хоть это докажет вам по меньшей мере, что вы оба обманываетесь.
Она не любит вас, говорите вы,
Она не любит вас, и вы очень удивлены этим, но сами–то вы любите ее? Ведь только от вас зависело увезти ее.
Вы хотели бы удовлетворить одновременно душу и плоть, вашу совесть и ваши пристрастия, вашу любовь, как вы говорите, и ваше честолюбие.
Потому что в глубине души вы все–таки храните Америку, явившуюся раньше, чем лицо этой женщины, что так терзает вас,
Америку, от которой было бы так жаль отказаться.
Как я понимаю вас!
Втайне вам хотелось бы поставить себя в состояние искушения таким образом, чтобы почти не было никакой вашей вины уступить ему. Никакой, кроме извинительной, даже освежающей погрешности.
К тому же столь великое благородство заслуживает, как–никак, некоторой компенсации.
Что может быть добродетельнее, чем повиноваться королю? Вернуть даму мужу и избавить ее от распутника? И все это, жертвуя собой?
Любовь, честь, тщеславие, выгода, честолюбие, ревность, разврат, король, муж, Петр и Павел, и Иаков, и дьявол,