Бог подарил ему достаточно радости, чтобы он смог понять их отчаяние.
Это Небытие, на берегу которого они столь давно застыли, эта Пустота, возникшая за отсутствием Бытия, где играет отсвет Неба, нужно же было принести и им Бога живого, чтобы они полностью поняли его.
Не сам Родриго принесет с собой Бога, но для того, чтобы его отсутствие оказалось явственно для всего этого сидящего скопища, нужно было, чтобы появился Родриго.
О Мария, Царица небесная, вкруг которой разворачиваются четки Небес, сжалься над всеми этими народами в состоянии вечного ожидания!
Он входит в Землю, которая сжимается и постепенно становится не больше булавочной головки.
Весь экран заполняется усыпанным звездами небесным сводом, посреди которого вырисовывается гигантское изображение Девы Марии Непорочного Зачатия.
СЦЕНА IX
ВИЦЕ–КОРОЛЬ (РОДРИГО), СЕКРЕТАРЬ, ДОНЬЯ ИЗАБЕЛЛА
Спальня во дворце Вице–короля в Панаме. Это просторная комната со стенами, слегка покрытыми плесенью. Часть потолка обрушилась, обнажив перекрытия, на полу еще валяется осыпавшаяся штукатурка. Мебель в беспорядке, какие–то предметы великолепны, другие либо говорят о крикливой роскоши, либо совсем изувечены. Через открытую дверь в углу видна часовня, украшенная голубым фарфором и резьбой из позолоченного дерева, в духе высокопарного и перегруженного стиля эпохи. Горит светильник. После полудня. Влажно и жарко. Дождливое небо. Через окна виден океан цвета ракушки мидий. Вице–король в кресле. Секретарь рядом с ним за столом, заваленным бумагами, с усердием их разбирает. Донья Изабелла, довольно небрежно одетая, сидит на скамье,
поджав под себя ногу. За сценой маленький оркестрик, весьма плохонький, исполняет что–то вроде аллеманды или паваны.
СЕКРЕТАРЬ (не поднимая головы) Этот оркестр совсем плох. Я не понимаю, как ваше Высочество может терпеть его.
РОДРИГО Был бы он лучше, я бы слышал что он играет, а это так скучно!
СЕКРЕТАРЬ Что касается меня, во всем я ценю только совершенство.
ДОНЬЯ ИЗАБЕЛЛА (сопровождая каждый слог нотой на гитаре в форме восходящей гаммы, которая заканчивается альтерацией) Дон Родилар!
СЕКРЕТАРЬ Мадам?
ДОНЬЯ ИЗАБЕЛЛА Ах! Как было бы любезно с вашей стороны познакомить нас с образцами ваших стихов, которые, как мне рассказывали, вы иногда читаете друзьям.
СЕКРЕТАРЬ (просто и решительно, продолжая писать) … тюков хинного дерева, двести кампешевого дерева”.
ДОНЬЯ ИЗАБЕЛЛА (полунапевая) Слоги там так верно подсчитаны, рифмы так точно продуманы, отмерены и подогнаны, что даже одна щепотка табака могла бы разрушить хрупкое чудо.
ВИЦЕ–КОРОЛЬ Для меня совершенная поэма подобна закупоренному сосуду.
СЕКРЕТАРЬ (подавая ему письмо для подписи) Я знаю, что ваше Высочество обожает сравнения.
ВИЦЕ–КОРОЛЬ (он подписывает зевая) Кто навеял мне следующее? Осколок разбитого нефрита ценнее, чем целая черепица.
СЕКРЕТАРЬ Это китайское изречение.
ДОНЬЯ ИЗАБЕЛЛА Предполагаю, что его вам передали рыбаки, которых давеча подобрала наша береговая охрана возле Острова Черепах.
ВИЦЕ–КОРОЛЬ То были не китайцы, а японцы.
Напомните мне песенку, что они пели все вместе, которая мне так нравилась.
ДОНЬЯ ИЗАБЕЛЛА (напевая) По равнине Океана К Восьмидесяти о–стровам Я на веслах приближаюсь Та–ра–ра–та–та–та! Та–ра–ра–ра–та–та–та!
Настукивает по деревянному корпусу гитары кулачком. Оркестр, под сурдинку подхвативший ее мелодию, еще несколько тактов играет один, потом неожиданно прерывается.
ВИЦЕ–КОРОЛЬ Ах, я тоже по равнине океана к Восьмидесяти островам Когда, наконец, отправлюсь в путь?
ДОНЬЯ ИЗАБЕЛЛА Как, монсеньор, вам наскучила ваша Америка?
СЕКРЕТАРЬ Вот уже более суток, как их Высочество и я, мы немножко устали от нашей, как вы изволили выразиться, Америки.
ДОНЬЯ ИЗАБЕЛЛА Не вы ли так часто повторяли мне раньше, когда строили этот дворец, теперь так грустно разваливающийся, что она была словно частью вашего собственного тела?
СЕКРЕТАРЬ Человек устает и от собственного тела.
ДОНЬЯ ИЗАБЕЛЛА И разве вам не удалось все, что вы задумали?
СЕКРЕТАРЬ Слишком хорошо удалось. Взять хотя бы этого Альмагро, на которого мы возлагали столько надежд, а он оказался настоящей трусливой овечкой!