Теперь, когда меня нет,
Теперь, когда меня нет с тобой!
Но кто позаботится о твоей душе,
Теперь, когда меня больше нет с тобой!
(Говорит.) Навсегда.
(Опять поет.) Навсегда! Навсегда!
Теперь, когда меня больше нет навсегда!
ВИЦЕ–КОРОЛЬ (опустив глаза) Тебе стоило сказать лишь слово, и я бы остался с тобой навсегда.
ДОНЬЯ ИЗАБЕЛЛА (напевает) С тобой навсегда! С тобой навсегда!
(Говорит.) Но это единственное слово, кто знает, не произнесла ли она его?
СЕКРЕТАРЬ Ваше Величество, наверное, никогда не слышало о письме к Родриго?
ВИЦЕ–КОРОЛЬ Письма к Родриго нет.
ДОНЬЯ ИЗАБЕЛЛА Есть письмо к Родриго.
И там, вдали от нас, по ту сторону моря,
Есть женщина, которая в течение десяти лет ждет ответа.
Она поет. Оркестр за стеной мешает ей.
Из ночи, где я пребываю в одиночестве,
До восхода солнца,
Как долго тянется время,
Как медленно идут часы,
Ты знаешь ли об этом? Ты знаешь, ответь мне?
СЕКРЕТАРЬ Ваше Высочество, может быть, позволит мне ответить за него, что Оно знает.
Наступают сумерки. Слуга приносит и ставит на стол зажженный канделябр.
ВИЦЕ–КОРОЛЬ Изабелла, где это письмо?
ДОНЬЯ ИЗАБЕЛЛА Там, на столе, я его отдала вашему секретарю.
СЕКРЕТАРЬ Ваше Высочество простит меня. Я как раз собирался отдать его вам, как только мы покончим с документами.
ВИЦЕ–КОРОЛЬ Дай мне письмо.
Смотрит на подпись. Это действительно мое имя. Это действительно ее почерк. Пруэз, десять лет тому назад.
Открывает письмо и пытается читать. Но у него дрожат руки.
Я не могу читать.
СЦЕНА Х
ДОН КАМИЛЬО, ДОНЬЯ ПРУЭЗ
В Могадоре, шатер на берегу моря. Ковры, расстеленные один на другом. Снаружи ощущение слепящего солнца
и сильной зкары.
Дон Камильо в просторном арабском бурнусе, в руках маленькие магометанские четки. Донья Пруэз полулежит на диване, тоже в арабских
одеяниях.
ДОН КАМИЛЬО (с закрытыми глазами, вполголоса) Только от меня самого зависит обнять эту обнаженную ножку.
ДОНЬЯ ПРУЭЗ Она ваша, как и остальное. Разве я не имею чести быть вашей супругой?
ДОН КАМИЛЬО Я поклялся больше не дотрагиваться до вас. Я отступил перед вашим оскорбительным равнодушием.
У меня достаточно женщин там, наверху, в этом курятнике, который прекрасно снабжают Африка и море.
ДОНЬЯ ПРУЭЗ Мне льстит предпочтение, которое вы мне оказываете в данный момент.
ДОН КАМИЛЬО А ведь признайтесь, если бы я не смотрел так на вас, вам бы чего–то не хватало.
ДОНЬЯ ПРУЭЗ Это верно, я привыкла к вашим насмешливым и горестным глазам, пробегающим по моему лицу, потом по рукам, и к этому вечному неутоленному вопросу, что я читаю в них. Сколько приятных дней мы провели вместе таким образом, Без единого слова!
ДОН КАМИЛЬО Почему вы вышли за меня замуж?
ДОНЬЯ ПРУЭЗ Гарнизон предал меня, не была ли я полностью в вашей власти?
Мой муж к тому времени уже умер. Как нам было не воспользоваться случаем, пославшим нам этого славного бравого францисканца, которого мы как раз захватили?
ДОН КАМИЛЬО (улыбаясь в свои четки) Это скорее я в вашей власти.
ДОНЬЯ ПРУЭЗ Вечно эта лукавая фальшивая улыбочка на вашем смуглом лице,
Которую так обожала, и остерегалась ваша мать, и которая меня, да, меня тоже немного коробит.
ДОН КАМИЛЬО Но я в самом деле в вашей власти.
ДОНЬЯ ПРУЭЗ Это верно лишь наполовину. Естественно, если бы я не была уверена в некоторой власти над вами, зачем бы я вышла за вас замуж?
Король не освобождал меня, дон Камильо, от миссии, которую он доверил мне на побережье Африки.
Только мое присутствие здесь помешало вам совершить все то зло, на которое вы были способны.
ДОН КАМИЛЬО Неужто в самом деле? Часто ли мне приходилось просить вашего драгоценного совета, мадам?
ДОНЬЯ ПРУЭЗ А вы полагаете, что я бы его вам дала?
Нам нет необходимости в словах. Вы обо всем догадываетесь и так.
Не было ни единого вашего поступка, в котором бы я отсутствовала и который не делался бы с обычной для вас задней мыслью
Либо мне понравиться, либо причинить мне боль, и я всегда наверняка знала, что вы тотчас прибежите ко мне с вашим жадным взором!
Скажите, застали ли вы меня когда–нибудь врасплох.