Я направил три дозора по 5 человек, что бы проверили подступы к полю с западной стороны и уже к полуночи мои дозорные обнаружили и привели отряд Любека. Мой воевода успешно отошел от переправы, не потеряв ни раненными ни убитыми ни одного человека.
После короткого совещания было решено не медля готовить волокуши и погрузив на них раненных идти на северо-восток в обход Орлеана. Спать будем днем, а идти будем ночью, если понадобится то поведем коней в поводу. Но оторваться мы должны от преследования не медля.
Три дня мы тащились на северо-запад, а потом на запад, а на четвертый день мы встретили воинов Валамера.
Да ситуация тяжелая. Валамеровы люди рассказали, что их отправил царь встретить ромеев и задержать их подход к Орлеану. Они бились с передовыми отрядами врага целые сутки, а потом прискакал посланец от Атли и приказал отходить. Орлеан все таки Атли взял, взял и сжег, а потом Атли отступил со всеми силами к Труа.
При переходе Сены у Труа он не вошел в город. Епископ Лу предстал перед Аттилой, прося его пощадить не только жителей такого беззащитного города, каким был Труа, не имевший ни ворот, ни стен, но также и сельское население.
- Хорошо, - сказал царь, но ты будешь меня сопровождать до самого Рейна. Святой человек не может не принести счастья мне и моему войску.
Аттила взял епископа своим заложником на всякий случай, как пастыря, уважаемого во всей стране и важного в глазах римлян. За городом Сансом Аттила вышел на место менее опустошенное, нежели окрестности Орлеана, и совершенно открытое, где наша кавалерия, в случае битвы, имела бы преимущества.
Аттила, достигнув открытых полей Мавриака, начал подготовку к новому сражению, а римляне стали у Орлеана дожидаются готтов и их союзников.
Выходит, что Атли проиграл эту войну политически. Как он смог допустить соединения готтов и ромеев, но ведь был такой хороший план? Или тут как всегда, 'гладко было на бумаге, но забыли про овраги', как говорится 'хотели как лучше, а получилось - как всегда'.
Говорят, что Аэций, ожидавший Теодориха в Юлийских Альпах как узнал об осаде Аврелиана, поспешил к берегам Луары, где соединился с западными франками, бургундами и сарматскими наемными войсками, а вот войск Теодориха все еще нет, поэтому Аэций стоит на месте.
Мы прибыли в лагерь Атли и я пошел к царю, но к царю меня не пустили, он видите ли в печали. Да пошел он на хрен, стратег мля.
Я развернулся и пошел искать свои обозы. Обозы нашлись через два дня. За это время у нас умерли 12 тяжело раненных бойцов и еще пять из нормально обихоженных раненных. Таким образом общее количество погибших и пропавших без вести только в моей дружине достигло цифры 92 человека, 83 были в строю, а еще 105 человек имели серьезные ранения и их можно было с этой войны списать, то есть отправлять с обозом на родину. Были еще те, кто ушел искать корабли Радомира, их должно вернутся 20 человек.
Мы провели санитарную обработку всех раненных, вот тут и понадобился мой бочонок спиртовой настойки на травах и целая бригада фельдшеров. В обозе у меня было 10 специально подготовленных врачевателей, которые умели не только стрелы извлекать и шины накладывать, но могли вполне сносно промыть и зашить раны.
Вот тут я и стал просто незаменимым человеком. Как только соседи увидели, что у меня в обозе вполне профессионально проходит оказание медицинской помощи раненным, то люди пошли со всех отрядов. Я наказал помогать всем, но не за бесплатно, пусть отдариваются кто чем сможет.
Дружина моя пополнилась обозниками, я раздал брони и коней самым здоровым воякам, и наказал всем остальным быть готовыми стоять в пешей рати с арбалетами и огнеметами.
Вожди союзных отрядов Олов и Кроивко таки не выдержали и после взятия стен полезли в Орлеан, пытаясь нажиться на разграблении беззащитных жителей. Но жители оказались нихрена не беззащитными и оказали страшное сопротивление. Каждый дом приходилось брать штурмом, на каждой улице были оборудованы завалы и баррикады, а на чердаках сидели стрелки. В результате бесполезного штурма и зачистки Орлеана Олов и Кривко потеряли больше половины своих воинов. И теперь Олов имел всего восемь десятков человек, а Кривка едва полторы сотни.
Эти горе командиры тут же прибились ко мне и попросили трофеев, так как в городе взять ничего хорошего не получилось, всё захапали люди Ардариха. Пришлось дать, а коней теперь было и так полно.
Вот за какой то короткий миг я обзавелся опять конной дружиной почти в пять сотен человек, с учетом союзников и обозников. Правда теперь эта дружина ничем не отличалась от гопников бургундов или люмпенизирующих германцев.
На третий день врачевания ко мне в шатер вошел человек. Я его осмотрел и охнул. Вот это да, вот это картина маслом, да тут чистый руссич нарисовался, то есть именно тот тип, как рисуют в наших исторических картинах. Оказалось, что это князь черемисов.
Я почесал бороду, слышал, что Аркх говорил про встечу с черемисами, что пресовали мосхов и весь, а я вот собрался торговать с мосхами и уж тем более с весью. И кто такие черемисы я раньше не догадывался, а тут типа диких алан, что кочевали между Доном и Волгой. Эдакие проторусичи с картинки, больше похожие на московского мужика образца 11 века, даже лапти имеются. Из оружия только красивый топор и сулица, да щит за спиной.
Мы поговорили, князь черемисов сказал, что имеет также много раненных, а как услыхал, что тут имеются чудо волхвы самого князя болотного Чеслава, что людей из-за кромки вытаскивает то сразу и пришел.
Пришел и пожаловался, что имет почти сотню раненных, и из них сын его средненький.
Я наказал осмотреть всех раненных и сына вождя конечно. Ни на царя, ни на князя этот человечек похож не был. Ну мужик, как не крути а обычный деревенский мужик. И звали его Авдей.
Черемисы потеряли при штурме Орлеана много людей, и сейчас их вождь тоже больше походил на сотника, чем на царя. Мы сговорились держатся вместе. Однако я не собирался держать своих раненных здесь, нет смысла ждать их выздоровления, нужно их домой отправлять. Вот я и пошел к Атли. Как не странно, но Атли махнул рукой, типа валяй, пусть уходят. Потом я пошел к Валамеру и договорился о проходе через его земли к Риге. Валамер дал мне двоих проводников. Вот на пятый день я отправил обоз с трофеями, своими раненными и еще три десятка сопровождающих воинов домой.
Кроме того пришла весть, что мои люди таки нашли корабли Радомира и за приличную плату сговорились о доставке рабов и имущества в Ригу, а вот своих людей на усиление моей дружины Радомир не дал. Однако с тех кто искал Радомира и охранял рабов ко мне вернулись 28 человек, а остальные уплыли в качестве охраны рабов. Позже пришла весть, что в устье Лабы (Эльбы) стоит и мой флот, так выходит можно отправить всех раненных на корабли. Поэтому я направил караван к Лабе, а там пусть идут вниз по течению реки. Единственный косяк был в том, что там земли варнов по пути, а с варнами у меня проблемка из за смерти сына их вождя, которого я сжег по приказу Атли. К кораблям ушли почти полторы сотни человек и они получили наказ называться людьми Радомира, а про Чеслава мол знать ничего и не знают.
Все мои люди, теперь имели не сбалансированный состав. То есть всего то 120 всадников закованных в бронь и умеющих воевать новым конным строем, почти 100 моих бывших пеших, что умеют с трудом ездить на коне, но воевать не умеют. А при встрече с противником будут старатся спрыгнуть на землю и уже махать железом на твердой земле. И почти две с половиной сотни таких же союзников, на конях, но почти пешцев.
Хотя их можно потренировать, но это бесполезно. Пусть воюют как умеют, с земли, а если придется отступать, то телеги можно бросить и ускакать всем табором на конях, но то если придется. А так пусть готовятся воевать из-за телег в пешем строю. Вот так я из командира приличного отряда в 1000 человек, превратился в простого сотника, так как настоящих воев у меня было всего то 120, а остальные мною рассматривались как отряд обеспечения.