— Про мозги согласен, — кивнул Ит. — Нужно прийти в себя и освоиться. А дальше посмотрим. Слишком это всё давит, и слишком много всего одновременно получилось и случилось, — добавил он. — Поэтому предлагаю остановиться, выдохнуть, осмотреться получше, и только потом действовать. Ага?
— Ага, — согласно кивнул Скрипач. — Давай сперва дом в порядок привести попробуем, наверное. Кстати, Виджи сказал, что он может вывезти старые вещи на утилизацию, если мы их соберем и нормально упакуем. Мне лично совершенно не хочется закапывать это всё, как посоветовал Клавис.
— Согласен. Сделаем список для новой доставки, соберем вещи, а потом его вызовем, — предложил Ит. — И ему меньше мотаться, и мы тут порядок наведем.
— Вот и решили, — резюмировал Скрипач.
Большую уборку начали с самой захламленной комнаты, и оказалось, что поступили правильно: после того, как большая часть вещей оказалась на улице, в доме сразу стало меньше пахнуть старостью и запустением. Вещи пока что сложили под большой сосной, поближе к дороге, вернулись в дом, перекусили, и отправились мыть ванную.
— Помыться хочется, — жаловался Скрипач. — Но тут слишком грязно, да еще и стояло это всё без надзора полгода. Давай это всё вычистим хорошенько, и вечером устроим помывку. Как идея?
— Отличная идея, — одобрил Ит. — Жалко, сканера никакого нет. Я бы биологию посмотрел, на всякий случай, но придется обойтись тем, что есть.
Ванная комната была небольшая, но провозились с ней два с лишним часа — основательно промыли стены, потолок, и пол, отмыли неглубокую емкость самой ванной, потом привели в относительный порядок систему, оказавшуюся неожиданно хорошей. Система позволяла менять режимы подачи воды, отлично делала имитации облака и тумана — Скрипач, к слову, эти режимы очень любил, и обрадовался, когда их обнаружил — и повеселевший Скрипач заявил, что он будет мыться вторым, потому что его отсюда будет очень непросто вытащить.
— Как скажешь, — кивнул Ит, когда они закончили с уборкой, и перенесли в ванную средства, которые заказали для мытья. — Выгнать тебя из ванны мог только Кир. Ты сдавался, предчувствуя неминуемую расправу.
— Ещё Лийга могла, — вздохнул Скрипач. — Я её почему-то слушался. Самому странно.
— Могла, — кивнул Ит. — Я её тоже слушался. Теперь я об этом жалею.
— Почему?
— Да потому что мы её точно так же послушались в последний раз, тогда, в локации, — Ит отвернулся. — Если бы не послушались, они обе остались бы живы.
— Не говори так, — попросил Скрипач. — Они ведь…
— То, что они с собой сделали, рыжий, это ужасно. И это не жизнь, — тихо сказал Ит. — Да, они не мертвы в общепринятом понимании этого слова. Но они теперь навечно заперты. Одна — в под-маске Сети, через которую активировала проход, а вторая — в точке образования самого прохода. Ключ остается в замке, помнишь? Когда я думаю об этом, мне делается просто физически плохо.
— Кто бы говорил, — горько произнес Скрипач. — Ты у нас будто не мастер художественного самопожертвования.
— Я сижу здесь, и говорю с тобой. А они… — Ит осекся. — Никогда себе не прощу то, что я это допустил. Что позволил себя обмануть. Вот честно, рыжий, я не ждал этого. Ты, кажется, тоже.
— Твоя правда, — подтвердил Скрипач. — Мне казалось, что они играют с нами в какую-то игру, что тянут время, что сами не знают, что делать дальше. А они знали. И всё решили заранее.
— Меня это пугает, — признался Ит.
— Что именно?
— Наша душевная слепота. Мы должны были понять, должны были догадаться, — с горечью произнес Ит. — А в результате…
— Лийга Сэфес, — Скрипач вздохнул. — Не исключено, что это было её рук дело. Сам же знаешь, они, при желании, вполне могут воздействовать и брать под контроль того, кого требуется.
— Нас? — Ит покачал головой. — Нет, не могут. Нас точно не могут. Да и не делала она ничего, просто мы были слишком заняты своими мыслями и надеждами, особенно после «Азбуки», и не обратили внимания на то, на что его следовало обратить. И что в результате? Они остались там, а мы — в тюрьме. В неплохой тюрьме, конечно, вот только свободой эта тюрьма не является. И сделать мы пока ничего не можем.
— Начинается сеанс самоедства, — с отвращением в голосе сказал Скрипач. — Так, хватит. Иди мыться, а я пока поесть разогрею. И не говори больше ничего! Ты как начнешь, так сразу удавиться хочется.
— Хочется, — согласился Ит. — Но, к сожалению, нельзя. Ладно, я пошел. Чего ты там греть собираешься?
— Там какие-то овощи в соусе были, и местный хлеб. Злаковый. Иди, иди, а то заладишь это всё снова, а с меня на сегодня довольно уже. Ит, пошел вон, кому говорю!