Ит невесело усмехнулся. Ладно, чёрт с ним, с бобром, пусть развлекаются. Лучше, наверное, подумать про то, что сегодня ответит Ковьелло. Хочется верить, что советы больше не видят в нашем лице потенциальной угрозы, а если не видят, то обязаны отдать хотя бы малую толику денег, и посодействовать с нашей отправкой с планеты туда, куда нам потребуется. Ладно, хорошо, содействовать они не будут. Но они должны освободить нас законным порядком, и вернуть счёт. Большего от них и ждать нечего. Хотя бы это, а дальше мы справимся. Сообщение придет примерно через час-полтора, и в его содержании Ит не сомневался. После того, что сказал Клавис, последние сомнения испарились уже окончательно. Сегодня они получат свободу, и дальше будут решать всё сами.
В этот момент Ит ощущал нечто странное, словно в самой глубине души просыпалось сейчас что-то новое, доселе ему неведомое и незнакомое. Кажется, он именно в эту секунду осознал, что для них двоих означает это «сами». Сами — это значит, что мы одни, думал он. И всё это время мы на самом деле были абсолютно одни, просто не осознавали этого. Почему? Да потому что рядом была семья, были друзья, кто-то переходил на нашу сторону, кто-то, как это сделали несчастные Лийга и Дана, жертвовали ради этой идеи собой, кто-то, как Аделия и Яр, как братья Фламма, как Эри, как Берта в ранние годы, просто отдавали идее свои жизни, свои души, свои силы. Кто-то бежал от неё, сломя голову, кто-то становился союзником на время, пусть даже и на длительное, но всё равно, этот кто-то сходил с маршрута, и оставались всегда только они двое. Братья, в незапамятные времена рожденные одной матерью, которые теперь уже даже и не братья, а две части одного целого. На этом пути у нас были спутники, думал Ит, но именно спутники, не более. Не стоит осуждать тех, кто в какой-то момент не выдержал и ушёл, потому что путь слишком труден и сложен, и никто не обязан оставаться на нём вечность. Даже если Берта, Фэб, Кир, и остальные сдались и уйдут, на них не следует обижаться. Хотя об этом рано думать. Нужно сперва их найти, и лишь потом выяснится, кто что решил, и станет возможно понять, что сейчас происходит.
Под ногу попалась очередная коряга, Ит остановился, поправил лямки рюкзака, огляделся. Кажется, это то самое место, куда он направлялся — неглубокая, совсем небольшая лощина, с пологими, заросшими кустами склонами, и заваленная полусгнившими древесными стволами. И вот здесь пугали людей, а те послушно боялись? Какой же бред. Ит усмехнулся, и спустился, перепрыгивая через стволы, вниз. На дне лощины почва оказалась влажной, рыхлой, а стволы поваленных деревьев скрывали почти полностью кусты и какие-то незнакомые растения с большими круглыми листьями. Ит задумчиво посмотрел на ближайший к нему куст. Нет, в лесу не росло ничего подобного, и у озера тоже. Вероятно, эти растения любят тенистые места и влагу, поэтому они разрослись тут, в лощине, где нет яркого света, и где после дождей скапливается на дне вода. Интересно, может быть, тут есть какие-то ягоды, которые тоже любят влагу и тень? Он присел на корточки, заглянул под листья. Ягод не было, но чуть дальше, рядом со стволом, он вдруг заметил что-то необычное, какой-то предмет, которому тут явно быть не полагалось. Ит пересел чуть поближе, отодвинул ладонью палую листву. Нахмурился, вглядываясь, затем поднял предмет, и отряхнул его от грязи и налипших листьев.
— Так… — произнес он беззвучно. — Секунду…
Поодаль от первого предмета он уже заметил второй, перешел на следующее место, и через полминуты вытащил ещё одну находку. Затем встал, положил оба предмета в карман рюкзака, и, перескакивая через поваленные деревья и кустарник, побежал, наращивая темп, в сторону дома.