— Вы сами себе противоречите, — заметил Скрипач. — Спорю на что угодно, что у вас на визуале сейчас написано ровно то же самое, потому что любая система в первую очередь скажет вам именно о противоречии. Да, мы попали сюда нелегально, был грех. Торопились очень. Да, виноваты. Да, провели из-за этого полгода в заключении, причем мы не возражали против этого. Мы знаем законы, соблюдаем их, и считаем наказание заслуженным. Да, нам всё подтвердили. Освободили. Если вам требуется для чего-то Официальная служба, вы можете вызвать представителя, но, думаю, он скажет то же, что и ваша система.
— Тем более что системы одинаковые, — подсказал Ит. — Ну так что? Вызываете?
— Нет, — вздохнул таможенник. — Будьте добры, извлеките кошку и установите её на сканер.
— Это кошка, — напомнил Скрипач. — Её можно выпустить из переноски, и посадить на сканер. Умоляю вас, говорите, пожалуйста, грамотно. Это всего лишь всеобщий, пусть с адаптацией, нельзя же коверкать язык до такой степени.
— Я прибыл недавно, — с легкой обидой ответил таможенник. — И ещё не успел вникнуть в тонкости. Я построил фразу в соответствии с правилами. Может быть, здесь не принято так говорить, но…
— Хотите совет? — спросил Ит. — Вам не стоит здесь задерживаться. В этой дыре нечего делать, вы будете только зря терять время, в том числе и на ненужные вам тонкости. Попросите о переводе.
— Я уже думал об этом, — вздохнул таможенник. — Они все какие-то странные. У меня две специализации, я мастер путей, и одновременно могу проводить проверки. Так вот, ко мне обращались местные, спрашивали, возможен ли проход в долг, и как происходит обучение. В первом случае я ответил, что проход в долг невозможен, и что в обучение разумных принимает сама Транспортная служба, то есть они выбирают кандидатов, а не кандидаты приходят к ним. Местный разозлился. И я не понимаю, чем его мог рассердить стандартный ответ.
— Значит, чем-то мог, — пожал плечами Ит. — Бао, давай, извлекайся из рюкзака. Господин таможенник хочет убедиться, что ты действительно старая кошка, а не какое-нибудь чудовище со жвалами и псевдоподиями.
Уйти из Лимена им удалось относительно легко. Машина Клависа действительно запросто миновала границу закрытой зоны, и от погони, которая за ней двигалась, ускакала довольно резво. Примерно через два часа преследователи отстали окончательно, по всей видимости, не сумев быстро форсировать сперва очередное болото, а затем высокую скальную гряду. Сборщику, конечно, тоже пришлось непросто, но к пересеченной местности он оказался адаптирован всё-таки лучше, чем машины, которые шли за ним. На третьем часу, поняв, что погони больше нет, Ит сбросил скорость, убедился, что энергии, чтобы дойти до синей полосы, у сборщика хватит, включил автопилот, и выпустил, наконец, из рюкзака Баоху. Скрипач в это время занимался переговорами с транспортниками — тут, в этой области, прекрасным образом работал Скивет, потому что слепую зону они уже прошли, и со связью всё было в порядке. Бао во время переговоров благоразумно молчала, заговорила она лишь тогда, когда Скрипач, удовлетворенно кивнув, выключил связь.
— Разумно, — сказала она. — Значит, они пришлют за нами транспорт, а сборщик вы отправите обратно?
— Именно так, — подтвердил Скрипач. — Клавису он нужнее.
— Клавис — Тлен, — напомнила Бао.
— Он об этом не знает, — развел руками Скрипач. — И другие не знают. Думаю, они сейчас сильно удивились тому, что зачем-то пришли к нашему модулю все вместе. Почему оторвалась крыша, вообще никто из них не понял.
— Бао, ты плохо относишься к Тлену? — спросил Ит.
— Да, — кивнула кошка. — Я плохо отношусь к Тлену. Не люблю разложение, трупный яд, гниющую плоть. К этому невозможно относиться иначе.
— Слушай, а почему вы с Элин решили, что Вар погиб? — спросил Ит. — Вы так уверенно говорили об этом.
— Могу объяснить, — Бао помедлила. — Мое… естество? Не получается подобрать правильного слова, к сожалению. Пусть будет естество. Так вот, моё естество долго наблюдало за ним. Тысячи и тысячи лет. Мы… я…
— Говори или «я», или «мы», — попросил Скрипач. — Выбери что-то одно. Так будет проще.
— Наверно, ты прав, — кивнула Бао. — Мы ощущали его очень долго. Сперва он был один. В тот момент, когда мы пришли сюда с людьми, он был один. Затем родился второй. Или, скорее, возник. Второй осознавал присутствие Вара, это мне известно достоверно. Вар… он большую часть времени спал. Пробуждался лишь изредка. Но второй всегда соблюдал его законы, и берег его сон. Наверное, второй любил его, и то, что он выключает Скивет в местах, где разложение заметнее всего, это… выражение скорби.