— Бао, не так быстро, — попросил Ит. — Давай сперва определимся. Ты говорила, что вы обе, ты и Элин, ждали нас. Всегда и везде. Я правильно запомнил?
— Да, да, это верно, — закивала Бао. — Мы ждали вас. Всё так.
— Но ведь ты, получается, была на Окисте задолго до того, как здесь появились либо наши подобия, либо мы сами, — справедливо заметил Ит.
— Ещё на «Велесе» я говорила, что мы можем отключать сознание на тысячи поколений, — напомнила Бао. — Не пытайся мыслить за таких, как я, или таких, как Элин. Мы слишком разные, чтобы полноценно понимать друг друга. К тому же… — Бао помедлила, и виновато взглянула на Ита, — к тому же я имею сведения только том, что касается вас двоих, потому что вы были в одном векторе с той-мной, которая общалась с вами на «Велесе». Той-меня много, очень много, но я — связующее звено со «Сказкой о Тени», и с мирами, подобными этому. Не более.
— Вот даже как, — Ит задумался. — То есть о том, что происходит в других мирах «Азбуки», ты не знаешь?
— Нет, — покачала головой Бао. — Прости. «Азбука» стала для меня откровением, сильно расширившим границы моего мира. Скажем так — я нахожусь только внутри миссии своего вектора. Вне зависимости от доли Сферы, от доли Круга.
— Но это достаточно большой объём информации, — заметил Скрипач. — Я бы даже сказал, что он очень большой.
— Очень большой — это не весь, — возразила Бао. — Атлант, как вы нас называете, не является отдельной цивилизацией, в вашем понимании. Мы можем занимать планеты, можем развиваться схожим образом с расами вашего круга, но лишь до определенного момента. Он наступает, и мы рассеиваемся. Или уходим. Или гибнем, как это произошло в «Сказке о Тени». Мы можем быть преддверьем и предтече, спутниками и наблюдателями, у нас нет амбиций, и нас это не тяготит. Жизнь идёт, и мы идём вместе с нею.
— Однако Тлен тебе не нравится, — напомнил Ит. — Неужели из-за того, что он представляет угрозу даже для вас? Если я правильно понимаю, ваша раса практически бессмертна. Высочайшая адаптивность, невероятная приспособляемость, миллиарды форм, от разумных, до какого-нибудь жучка или бабочки, способность передавать одно сознание через тысячи тысяч поколений. И вот так? Я ведь прав, Баоху?
— Да, Ит, ты прав, — с горечью ответила кошка. — Если бы я обнаружила себя, Тлен тут же ассимилировал бы и меня тоже. Знаете, когда меня обследовал Генри… я испугалась. Потому что Тлен прикасался ко мне, был совсем рядом, и в любой момент мог… если бы понял… Наверное, я должна сказать вам одну вещь, — вдруг решилась она. — Когда-то вы носили на себе встроенное оружие, пластинки, на которых были нарисованы бабочки. Сейчас его нет, я чувствую, но, мне кажется, через какое-то время его можно будет попробовать вернуть. Так вот, этот подарок был получен самой первой парой вашей части Архэ от нас, именно поэтому там нарисованы бабочки. Он не дублировался. Он один, во вселенной нет второй пары бабочек, как нет второй пары Архэ. У этого подарка странная судьба. Он то появлялся, переходя от одного поколения Архэ к другому, то пропадал на сотни тысяч лет. Когда-то его получили вы, но почти не использовали, сейчас он снова исчез, но что-то подсказывает мне, что он скоро возникнет, что он найдёт вас.
— Это более чем интересно, — серьезно сказал Скрипач. — Вот даже как. Что же, будем ждать.
— Он вам нравился, как мне кажется, — так же серьезно сказала Бао. — Вас огорчила его утрата.
— Так и есть, — подтвердил Ит. — Бао, что на счёт Тлена? Не объяснишь подробнее? Что будет с планетой, с теми, кто стал Тленом, с теми, кто тут в гостях?
— Я не сталкивалась раньше с глобальными катастрофами такого масштаба, — ответила Бао. — Но могу моделировать то, что будет происходить. Понимаете ли, Тлен алогичен, по крайней мере, с точки зрения жизни. Вот как вы оба считаете, убийство себе подобных не с целью пропитания и продолжения рода, а ради самого убийства — это хорошо или плохо?
— Разумеется, это плохо, — ответил Скрипач. — Убийство это в принципе плохо. Кстати, Окист всегда был в этом плане весьма категоричен, тут допускалось только убийство аргов, и только с целью обезопасить области навигации, прочие убийства, даже ради пропитания, не допускались в принципе. Тут в ходу синтетическое мясо, потому что даже убийство животного — по сути, табу.
— К сожалению, Айкис Рейн это табу не соблюдала, — тихо сказал Ит. — Но да, в общем и целом всё верно. И ты, Бао, права, и ты, рыжий, тоже.
— Да, да, всё так, — покивала Бао. — Но для Тлена убийство — это норма. Зачем смерти ценить чью-то жизнь? Тлен очень быстро делает убийство сперва допустимым, а затем необходимым.